Свеча, скрип пера, затрепанные страницы записной книжки. Никак не могу привыкнуть к свече. Неудобно читать [178] и писать. Свет изменчивый, тусклый. Или я просто устал?
22 июля
Бесконечные собрания. Каются арестованные по подозрению в шпионаже. Организация этих «спектаклей» санкционирована Мао Цзэ-дуном.
Собрание непременно открывает кто-либо из членов ЦК. Затем выступают арестованные — их покаянные речи зачастую прерываются аплодисментами.
На собрании 15 июля «осенний министр» заявил:
«...Количество уже арестованных гоминьдановских и японских агентов равно батальону, но это только десятая часть. А сколько еще на свободе! Ничего, сами не признаются, все равно выловим!..»
Над толпами лес рук — клянут «догматиков» и чанкайшистских «агентов». Эти толпы одного цвета — цвета стандартного даньи. С первого своего часа чжэнфын — детище Мао Цзэ-дуна. Это густой полицейский гребень, которым он прочесывает партию.
23 июля
Руководство КПК выжимает все из напряженной обстановки конфликта с Гоминьданом. Вылавливание шпионов Чан Кай-ши — ежедневное занятие гражданского, военного и партийного аппарата Особого района.
В помощь Кан Шэну привлечена общественность, которая на бесчисленных собраниях призывает всех агентов Японии и Чан Кай-ши признаться, угрожая в противном случае отсечением головы. И не собрания это, а какие-то экстатические сборища. Всем приходится хлебать мешанину из речей полуграмотных заправил чжэнфына.
Сегодня покаялось около шестисот человек. Число добровольно сознавшихся непрерывно возрастает. Сознаются пачками и главным образом — учащиеся, мелкие служащие...
Следующий намечаемый этап — выявление «шпионов» в среднем звене КПК, а потом уже — и в руководящем. Таким образом, Мао Цзэ-дун отождествляет «догматизм» в партии с предательством и прислужничеством Гоминьдану, натравливает массы против «догматиков», приступая и к физической расправе над ними.
Мао Цзэ-дун полагает продлить эту кампанию до будущего года. Он с удовлетворением сообщил мне об этом.
В Яньани продолжаются самоубийства. [179]
Город напоминает концлагерь. Уже четвертый месяц как выход из учреждений и учебных заведений под запретом. Люди скованы тюремной дисциплиной.
Многие из арестованных освобождены, но только не из числа «догматиков» или «запятнавших себя симпатиями к СССР, связью с Ван Мином или Коминтерном...»
24 июля
Ван Мин получал ядовитые препараты и, как установил военврач первого ранга Орлов, вместо белого стрептоцида — чистую сулему, а вместо однопроцентного раствора танина — десятипроцентный.
Картина отравления Ван Мина совершенно ясна, и причастны к нему Мао Цзэ-дун и Кан Шэн. Лидера интернационалистов в КПК, члена ИККИ, уважаемого человека в Коминтерне, уничтожить открыто не представлялось возможным. А спешить, по мнению председателя ЦК КПК, следовало. Ситуация для расправы с несогласными на редкость благоприятная: в мире война, Коминтерн распущен, Яньань достаточно глухое место...
Созван консилиум. До консилиума все двенадцать яньаньских врачей полмесяца обитали в ЦК КПК в Яньцзялине, где, надо полагать, изрядно «духовно постажировались».
После вмешательства Орлова Мао Цзэ-дун и Кан Шэн не сомневаются, что нам известно о преднамеренности отравления Ван Мина, а раз известно нам — значит и в Москве. Для отвода глаз и созван достопочтенный консилиум...
В Москве Кан Шэн буквально бегал по пятам за Ван Мином и откровенно заискивал перед ним. Он всячески подчеркивал свое восхищение знаниями и культурой Ван Мина, восхвалял товарищей Димитрова и Мануильского.
В то время, являясь членом китайской делегации в ИККИ, Кан Шэн жил в московской гостинице «Люкс»...
25 июля
Политические махинации Мао Цзэ-дуна на руку врагам китайской революции.
Гоминьдановские газеты пишут о провокационной политике КПК. Радио Чунцина, комментируя высказывания печати, заявило, что в таких условиях КПК должна быть распущена, тем более, что распущен Коминтерн...
Отрицать значение Коминтерна в развитии международного рабочего движения, как это делают сейчас руководители [180] КПК, — значит скатываться не только к национализму. События последних недель доказывают, что Мао Цзэ-дун стремится оторвать КПК от братских партий. Для него Коминтерн всегда был обузой.
Запуганной, вымуштрованной парторганизации Яньани, изолированной от мира и от своего рабочего класса, Мао Цзэ-дун навязывает свою волю. У этих людей нет выбора, кроме одобрения всех «теоретических и политических изысканий» председателя ЦК КПК.
26 июля
Приказ Верховного Главнокомандующего о ликвидации немецкого наступления из районов южнее Орла и севернее Белгорода. У фашистов в наступлении участвовали 17 танковых, 3 моторизованных и 18 пехотных дивизий. За время боев убито свыше 70 тысяч гитлеровцев, уничтожено 290 танков, 1392 самолета.
В Италии политическая неразбериха.
Союзники воюют на острове Сицилия.
Американцы объявили о своих потерях. С начала войны потеряно около 65 тысяч человек, из коих 8 тысяч убитые, остальные раненые, пропавшие без вести и пленные.
* * *
Консилиум, знакомясь с историей болезни, наткнулся на упоминание каломеля.
Врачи, в том числе Орлов, потребовали у Цзина объяснений. Дело вскоре зашло столь далеко, что представитель ЦК запретил расспрашивать Цзина и прервал заседание...
Врачи почувствовали, что замешаны высокопоставленные лица. На следующем заседании часть ученых мужей сразу заняла «болотистую» позицию, а часть вообще, вопреки здравому смыслу, начала оправдывать Цзина.
Тогда Роза Владимировна неожиданно представила несколько рецептов каломеля и прочих лекарств, выписанных Цзином и преднамеренно спрятанных ею.
Что-то будет теперь?!
27 июля
Один из самых почитаемых людей в Яньани Сюй Тэ-ли.
Биография этого человека действительно необычная.
Родился в 1877 году в бедной крестьянской семье. Учился, как у нас говорят, на медные деньги. Неоднократно бывал в Японии, учился там несколько лет. Преподавал в семинарии, где с 1912 по 1918 год учился Мао Цзэ-дун.
Однажды, когда Мао Цзэ-дуну угрожало исключение [181] из семинарии, Сюй Тэ-ли и Ян Чан-цзи заступились за него. Будущий тесть Мао Цзэ-дуна Ян Чан-цзи преподавал тогда этику. Благодаря их заступничеству Мао Цзэ-дуну удалось закончить учительскую семинарию.
Затем Сюй Тэ-ли около четырех лет учился в Парижском и Лионском университетах.
Во Франции Сюй Тэ-ли познакомился с Ли Ли-санем и Чжоу Энь-лаем, которые организовали там заграничное отделение КПК.
В ту пору во Франции училось много китайцев по контракту с китайско-французским просветительным обществом.
После Сюй Тэ-ли короткое время работал на заводах в Германии, в Бельгии.
В 1925 году у себя на родине вступил в Гоминьдан. В 1927 году вступил в КПК. Участвовал в
