Ко всему прочим неприятностям в яме, среди кустиков, где я притаилась, оса соизволила больно ужалить меня в ладонь. Гхар и все дарны! По вискам побежали струйки пота, свидетельство того, что шла до поместья я очень быстро.
Патруль меня не засек. Выползла из укрытия на четвереньках, отплевываясь от едкой пыльцы, и почесывая изодранную шипами кожу. Хорошо, что магике на службе Его Величества дозволено носить штаны. Трудно представить, как бы я сейчас выглядела в юбке.
Поместье оказалось очень большим, обойти за час не представлялось возможным. Но это и не понадобилось. У главного входа стоял экипаж. Подобная роскош во всем Хиббике привилегия четырех горожан: Его Величества Дарона I, Омена Витора, Священнослужителя Огумера и Андарвиля.
Его Величество не переносит замкнутых пространств, - его кандидатура вычеркивается, приближенный магистр Его Величества Витор, и вовсе не любит покидать свои палаты, а священнослужитель Огумер уже месяц медитирует у алтаря Гашара, - похищение святыни сильно сказалось на вере горожан.
Остается сам Андарвиль, приехавший проведать таинственного постояльца, скрывающегося в стенах поместья. Эта личность проникла в Хиббик незаконно, иначе, зачем скрываться в столь отдаленном от Столицы месте. В пустующем поместье, где из слуг только дворецкий, повариха, конюх и отряд охранников.
Подползти поближе не удалось, у ворот стояли злосчастные тайные агенты Его Величества. Эти двое, похоже, никогда не расстаются.
Дверка экипажа противно скрипнула, и на землю соскочил упитанный коротышка с огромным шнобелем и лысиной, аккуратно прикрытой бархатным беретом сочного бордового цвета.
Андарвиль поздоровался с агентами кивком головы, и прошествовал к воротам. Я и не заметила, что ворота были закрыты на огромный амбарный замок. Вид этакой старины вызвал у меня неконтролируемый смешок. За что пришлось расплачиваться, прячась от зорких глаз агентов. Сплюнув попавшую в рот зелень, продолжила наблюдение.
Но удача покинула меня. Все трое двигались по направлению к зданию. Я из шкуры вон лезла. Даже ближе подошла. Без толку. Они скрылись за розовой изгородью, колючей стеной окружавшей дом.
- Изверги, - с досадой плюнула под ноги.
- Госпожа, с вами все в порядке, - окликнул меня конюх, пришедший увести экипаж.
Интересно, как же я выгляжу, если меня жалеет распоследний слуга? Скверно, это еще слабо сказано, а чувствую себя еще хуже.
- Любезный, не найдется ли у вас теплой воды. Я только что со Светящихся озер…
Договорить не удалось, конюх тут же жестом попросил молчать, запричитал о творящихся на тех землях бесчинствах, пожалел и повел за собой в конюшню. На это я и рассчитывала.
- Что-то у вас тут тихо, - завела разговор, умывая чумазое лицо.
- Да, у нас никого и не бывает.
На мой взгляд, ему было лет шестьдесят. Одет в старую рубаху, серые порты, седые волосы связаны в тугую косицу, откинуты за спину.
- Зачем, поместье, если в нем никто не живет? - заинтересовалась я.
- Да, живет, только редко, - отмахнулся он.
- А сейчас?
- Вон, хозяин приехал.
- А кроме него?
Конюх почесал за ухом. Я не уверена, что старик пожелает отвечать на столь провокационный вопрос, но он удивил меня:
- Да с месяц живет тут одна.
- Женщина-человек, - уточнила я.
- Да, вроде, - пожал он плечами, - Только, кто знает,… с виду женщина, а голос холодный, чужой. Призрачный. Слыхивала?
- Было дело, - кивнула, вытираясь сухим душистым полотенцем, - Значит с месяц, говоришь. А как выглядит?
- А, Гашар ее знает. Я ее разок и видел, в утро, когда приехала.
- В экипаже или на коне?
- Ни так, и не этак, на сером волке пожаловала.
Я удивленно вскинула бровь. Со школьной скамьи знаю: только чародеи, друиды да ведьмы способны договориться со зверем, чтобы тот вез их на загривке.
- Хоть что-нибудь помнишь?
- Да она укутана в накидку с головой была.
- А как догадался, что женщина?
- Манерная очень, изнеженная, идет задом кренделя выписывает, головку повернет так, аж дух захватывает.
- Хм, - задумчиво почесала кончик носа.
- Вы не такая. Я, когда вышел, вас, сперва, за паренька принял.
Позор моей женственности. Гхар и все дарны! Особенно один гхар, будь он неладен. Я смущенно пожала плечами. Что ж делать, сказывается общение исключительно с мужским коллективом и практически аскетический образ жизни. Да и не положено магике обходного патруля Столицы кренделя задом выписывать. Капитан за такое может пару нарядов вне очереди отписать. И будут прав. Это же не высшее общество. Гхар! И все равно обидно. Не женщина я что ли?!
- И что она? - подавив обиду, уточнила у него.
- Да уж месяц из поместья ни ногой, - фыркнул старик, - Ни на прогулку, ни по делам.
- А хозяин?
- Только чаще приезжать стал, - поморщился конюх.
- Откуда вы провизию берете? - вопрос не в тему, но он меня давно интересует, и как стражницу, и как женщину.
- Иногда хозяин привозит, иногда из-за границы обоз приходит.
- Постой, - удивилась я, - Это же запрещено!
- Так хозяин пограничникам каждый месяц по три золотых приплачивает, - хмыкнул конюх, и посмотрел на меня как на наивную дурочку.
- Это ж государственной изменой попахивает! - воскликнула я.
- Не попахивает, а воняет, - согласился старик, потирая заслезившийся глаз.
Я посмотрела на конюха в упор, тот сидел, как ни в чем не бывало. Что-то он разговорился. Не к добру.
- И почему ты мне все это рассказываешь?
- Госпожа, мы же ж года два здесь безвылазно, - устало забухтел старик, - А последний месяц хозяин и вовсе озверел, запирать нас начал. Ни с детьми, ни с внуками повидаться не дает. За любую провинность порет почем зря…, - старик всхлипнул, роняя одинокую слезу, - У Светящихся Озер никто в здравом уме не ходит. К поместью дорога тоже медом не помазана. Одни мы здесь пропадем. Я ж вас увидел, чуть в пляс не пошел. Вы единственная наша надежда. Расскажите страже, что здесь твориться, пусть придут, уж чтобы ни было…
Старик совершенно искренне разревелся. Я села рядом, но утешать не посмела. Конюх вскоре сам взял себя в руки.
- Простите, Госпожа, - хлюпнул старик носом, - Тяжело нам, а выслушать некому. Вот и не сдержался.
- Не стоит, - протянула ненужное теперь полотенце.
- Я так…Был тут у нас один стражник. Ходил, ходил - ничего не нашел. Мы с ним заговорить хотели, так не вышло ничего.
- Почему?! - наигранно удивилась, хотя знала ответ.
- Чары все, заговорили нас, - вздохнул конюх, - Говорить, говорим, а правды не выдадим. А с вами все по-другому - слова сами на язык просятся.
- Не сложные чары, - улыбнулась я, - Даже школьник справится.
