– Вы этого не знали, верно?
Доктор был слишком ошеломлен, чтобы ответить.
– В ваших семейных отношениях все благополучно, доктор Шепард?
– Да, – пробормотал он, радуясь, что может хоть что-то сказать наверняка. – Хотя это не ваше дело. Но послушайте… если моя жена ездила к тому адвокату, то развод тут ни при чем. У нас счастливый брак.
Морс откинулась на стуле.
– Вы не думаете, что у Торы может быть любовник?
Услышав имя своей жены, доктор покраснел.
– А вы утверждаете, что это именно так?
– Допустим, и что?
Крис внезапно встал и расправил плечи.
– Тогда я заявлю, что вы сошли с ума. Рехнулись. И вышвырну вас из кабинета. А главное, я хочу знать, по какому праву вы вламываетесь сюда и говорите мне такое?!
– Успокойтесь, доктор Шепард. Я пытаюсь вам помочь, однако сейчас вы вряд ли мне поверите. Да, мы говорим о личном. Даже об интимном. Но разве вы сами по долгу службы не занимаетесь тем же самым? Когда на карте стоит человеческая жизнь, о приличиях приходится забыть.
Разумеется, она права. В своей практике Крис часто задавал весьма щекотливые вопросы: «Сколько сексуальных партнеров у вас было за последние пять лет? Вы довольны своей сексуальной жизнью?» Доктор встал и начал расхаживать по комнате.
– Что конкретно вы хотите сказать, агент Морс? Хватит с меня этих игр. Говорите напрямик.
– Вероятно, ваша жизнь в опасности.
Крис остановился.
– Из-за моей жены?
– Боюсь, что да.
– Господи Иисусе! Нет, вы точно спятили. Я немедленно позвоню Торе и все выясню. – Он потянулся к телефонной трубке, висевшей на стене.
Агент Морс вскочила.
– Прошу вас, не делайте этого, доктор Шепард!
– Почему?
– Потому что вы единственный человек, который может остановить убийц.
Рука Криса опустилась.
– Как?
Она глубоко вздохнула и спокойно произнесла:
– Если вы действительно следующая мишень – вернее, стали ею в последнюю неделю, – ваша жена и тот адвокат понятия не имеют, что вы посвящены в их замыслы.
– И что?
– Это дает нам уникальный шанс расставить им ловушку.
Доктор сообразил, о чем речь.
– Вы хотите, чтобы я устроил западню собственной жене? Отправил ее в тюрьму за попытку убийства?
Морс развела руками.
– А вы предпочитаете сделать вид, будто ничего не происходит, и умереть в тридцать шесть лет?
Он закрыл глаза, пытаясь справиться со вспышкой гнева.
– Вы за деревьями не видите леса. Ваши рассуждения абсурдны.
– Почему?
– Те люди, которые, по-вашему, убили своих жен, – зачем они это сделали? Чтобы сохранить капитал и не платить алименты?
– В основном да. Но не все жертвы являлись женщинами.
Крис растерянно молчал.
– По крайней мере в двух случаях, – продолжила Морс, – целью преступления были не деньги, а опекунство над детьми.
– Тут вы опять промахнулись. У нас с Торой нет детей.
– У вашей жены есть девятилетний сын.
Он улыбнулся:
– Да, но Бен родился до того, как она вышла за Реда Симмонса. Тора автоматически получит опекунство.
– Вы легально усыновили Бена. Но это поднимает еще один важный вопрос, доктор Шепард.
– Какой?
– Как ваша жена заработала свои деньги?
Крис откинулся на спинку стула и уставился на женщину-агента. Много ли она знает о его жене? Известно ли ей, что Тора была дочерью хирурга, который бросил семью, когда ей стукнуло восемь? И что ее мать была алкоголичкой? Что Торе приходилось бороться изо всех сил, чтобы вырасти просто нормальным человеком, а хорошая работа после школы медсестер явилась для нее настоящим чудом?
Вряд ли.
Скорее всего она слышала только местную легенду – как в больницу Святой Екатерины, где работала Тора Райнер, привезли с инфарктом миокарда Реда Симмонса, местного нефтепромышленника девятнадцатью годами ее старше, потом они сблизились во время его пребывания в больнице и поженились шесть месяцев спустя. Крис хорошо помнил эту историю, поскольку сам лечил Реда Симмонса в последние три года его жизни. Он и раньше знал Тору как медсестру, но теперь познакомился с ней гораздо ближе. Он убедился, что Ред искренне любил своего «маленького викинга» – намек на скандинавских предков Торы, – а она была храброй и преданной женой, достойной всяческого уважения. После смерти Ред оставил ей наследство в шесть с половиной миллионов долларов. Для Натчеса это немалые деньги, но Крис не придавал им особого значения. У него имелись собственные средства, и он был достаточно молод, чтобы заработать еще больше.
– Агент Морс, – сдержанно произнес он, – я не собираюсь обсуждать с вами свою жену. Но вот что я вам скажу. Тора ничего не потеряет и не выиграет в случае нашего развода.
– Почему? Она очень состоятельна?
– Да, у нее есть деньги. И у меня тоже. Я откладывал средства с тех пор, как работал в ночную смену, а вскоре сделал несколько удачных инвестиций. Но дело даже не в этом. Перед тем как пожениться, мы подписали брачный контракт. Если мы разведемся, каждый получит ровно столько, сколько имел до брака.
Агент Морс молча разглядывала Криса.
– Я этого не знала.
Он улыбнулся:
– Простите, что пробил брешь в вашей теории.
Морс задумалась, и доктор догадался, что в этот момент он для нее не существует. Ее лицо стало более угловатым, не таким правильным, как ему казалось раньше, а на щеки легли резкие тени.
– Скажите мне вот что, – внезапно проговорила она. – Что будет, если кто-нибудь из вас умрет?
Вопрос заставил доктора похолодеть.
– Ну… я полагаю, откроют завещание. Оно имеет преимущество перед брачным контрактом.
– Что в вашем завещании? Кому достанутся плоды ваших удачных инвестиций?
Крис смотрел в пол, чувствуя, что у него горит лицо.
– Часть средств отойдет родителям.
– Хорошо. А остальное?
Он поднял голову.
– Остальное получит Тора.
Глаза Морс торжествующе блеснули.
– Однако… – запротестовал Крис.
