По итогам боевых действий под Москвой А.А. Власов Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1942 года был награжден орденом Ленина. Еще раньше, в январе, ему присвоено, не без участия Жукова, воинское звание 'генерал-лейтенант'. 13 января 1942 года его фотографию среди девяти наиболее отличившихся военачальников при обороне Москвы опубликовали на всю газетную страницу не только военная 'Красная звезда', но и все гражданские центральные газеты.
И неизменно рядом с фотографией Жукова впритык размещалась фотография Власова. Популярность, известность генерала Власова в войсках, в народе кто-то явно накачивал до популярности и известности самого Жукова, хотя в чисто военном искусстве – правый фланг справа, левый фланг слева – они были, что называется, в разных весовых категориях. Но… такая была 'игра'. В. Штрик-Штрикфельдт потом напишет в своей книге:
'Генерал Андрей Андреевич Власов – в 1941 году один из выдающихся защитников Москвы…'
Игра сделана.
Против Жукова и Власова под Москвой был фон Бок – генерал-фельдмаршал, командующий группой армий 'Центр'. Штрик-Штрикфельдт пишет:
'У Бока была четкая оперативная концепция: либо до наступления зимы взять Москву, либо укрепить позиции на подступах к Москве и держать до весны. Наступление на Москву требовало стягивания всех наличных сил на участке группы армий 'Центр' и временного пренебрежения другими оперативными целями на широком фронте от Балтики до Черного моря.
Осуществление этой концепции требовало ОБЕСПЕЧЕНИЯ ТЫЛА [88], а отсюда если не окончательного решения политических проблем, то по меньшей мере отказа от практиковавшихся до сих пор методов бесчеловечного обращения с гражданским населением, с перебежчиками и военнопленными. [89]… Представитель министерства пропаганды намекал, что Геббельс составил меморандум, набросав в ней широко задуманную программу для 'новой России' с целью ПРИВЛЕЧЬ НАРОДЫ РОССИИ К ПОЛИТИКЕ НОВОЙ ЕВРОПЫ ПОД ЛОЗУНГОМ 'СВОБОДА И РАВНОПРАВИЕ' [90]. … Главная мысль фельдмаршала (фон Бока) и его старших офицеров была, что невозможно держать 70 миллионов населения лишь силой и что восстание этих людей может создать огромную опасность для фронта… У нас есть, собственно, две альтернативы:
– или МЫ ПРИВЛЕЧЕМ НАСЕЛЕНИЕ НА СВОЮ СТОРОНУ [91] (Военное командование считает это абсолютно необходимым);
– или мы НЕ привлечем его (при продолжении нашего сегодняшнего к нему отношения).
НЕ ПРИВЛЕЧЬ НАСЕЛЕНИЕ НА СВОЮ СТОРОНУ [92] означало бы необходимость господствовать, применяя насилие. [93] ПРИВЛЕЧЬ НАСЕЛЕНИЕ [94]можно, рассматривая его как равноправного партнера в содружестве европейских народов…'
Все ЭТИ разглагольствования ушлого прибалта, который и во сне видит себя, в отличие от нас, русских, как он 'принадлежит скорее к западному культурному кругу', я привожу лишь для того, чтобы читатель мог представить проблемы, вставшие перед оккупантами, с 'населением' на захваченных ими территориях. Как заяц, петляет хитрый прибалт, но все-таки главное у него выскакивает лобово.
'Вы, немцы, освободили нас от сталинского режима, который, если хотите, и к коммунизму уже не имел никакого отношения, – рассуждает в книге Штрика какой-то мифический 'интеллигент' оккупированного Смоленска. – За освобождение мы вам благодарны; да и наши коммунисты и социалисты будут вам благодарны…'
(?!) НО ЧТО ЖЕ ДАЛЬШЕ? [95] – вот он 'вопрос жизни и смерти' оккупантов и захватчиков. Но именно этот вопрос был 'вопросом жизни и смерти' и для Сталина с той только разницей, что перед немцами он встал в конце 1941 года, а перед Сталиным он стоял всегда, может быть, с года 1904-го; с той только разницей, что в отличие от немцев-захватчиков у Сталина был не только этот вопрос, но и ответ на него в образе генерала Власова.
IV
Одна из глав книги Александра Колесника 'Генерал Власов – предатель или герой?' называется – 'Волховская трагедия'. Это полностью применимо к судьбе 2-й Ударной армии. Но не совсем верно по отношению к Андрею Андреевичу Власову. Что есть трагедия отдельно взятого человека? Трагедия – удел слабого и нервного. Трагедия – удел загнанного в угол человека, но туда он всегда загоняет себя сам. Трагедия – это жалость к самому себе и… любование собой. К Власову это никак не приложимо, хотя бы потому, что был он человек глубоко верующий, и не просто верующий, а зряче верующий, православный. Немец-католик в этот мир приходит побеждать, русский православный в этот мир приходит терпеть. 'Бог терпел, и нам велел'. 'Нас бьют, а мы крепчаем'.
В 'Очерках к истории освободительного движения народов России' рассказывается, какой эффект произвело на немцев 'пленение' генерала Власова.
'…4 сентября 1942 года, поздно вечером. Гроте был вызван по телефону из штаба вермахта в Виннице. Он сразу же узнал голос, очевидно, очень сильно взволнованного полковника генерального штаба Рэне:
– Знаете, кого мы здесь имеем?
– Кого? – спросил Гроте.
Рэне намеренно сделал паузу, а затем, отчеканивая каждое слово, сообщил:
– Заместителя главнокомандующего советской армейской группы Волховского фронта!
– Кого? – затаив дыхание и не веря своим ушам, переспросил Гроте.
– Андрея Андреевича Власова, защитника Киева в 1941 году, главнокомандующего 20-й советской армией в зимних боях около Москвы…
Рэне не нужно было дальше продолжать! Власов! Его имя появлялось годами на страницах газет Красной Армии и в правительственной печати. Власов, отличнейший офицер – реорганизатор 99-й отсталой советской дивизии. Власов, советник Чан Кайши, который, после успехов своей армейской группы при обороне Москвы защитив ее от наступления с северного крыла немецкой армии, был награжден самим Сталиным и прославлен наравне с генералом Жуковым на страницах всей советской прессы…
Рэне продолжал:
– Мы вам будем чрезвычайно благодарны и обязаны, если вы или кто-либо другой от вас срочно прибудет сюда… – Внезапно он умолк, и пауза продолжалась несколько минут, затем снова послышался его голос: – Из первых разговоров с Власовым мы выяснили, что он стоит в оппозиции к Сталину. Его переживания в связи с поражением на Волховском фронте оставили глубокий след. При известных условиях, возможно, он согласится выступить на нашей стороне, но лучше всего, если вы сами его ознакомите с обстоятельствами дела.
Гроте постарался сразу же связаться с Мартином. Четыре раза он звонил в разные места и наконец нашел его. Мартин не терял слов и сразу же понял важность момента. Гроте предложил делегировать Дюрксена, на что получил согласие. Через короткое время избранный отбыл на военном самолете 'Ю-52' для встречи с именитым пленным'.
