полным ответом'.
Геринг принимал Мальцева и Ашенбреннера.
'В разговоре Геринг признался, что англичан, французов и американцев он все же более или менее понимает, но ни он, ни его коллеги не в силах постичь истинный характер России и русских. Это признание второго человека в рейхе, сделанное буквально на исходе войны, произвело на Крегера весьма мрачное впечатление. К тому же беседа проходила под аккомпанемент легкой дрожи, время от времени сотрясавшей мебель и стекла окон. Это с западного берега Одера била артиллерия маршала Жукова' [179].
Тогда же, в ноябре 1943 года, в Мадриде советник румынского посольства Григориу от имени Антонеску вел секретные переговоры с американским послом Карлтоном Хэйсом. Последний формально сохранил союзническую лояльность, повторив требование, пишет Безыменский, о безоговорочной капитуляции, однако добавил, что при этом условии можно… избежать 'оккупации всей Румынии' советскими войсками. Антонеску ответил, что согласится на это в том случае, если капитуляция произойдет после высадки англо-американских войск на Балканах и их продвижения в Румынию. Антонеску считал, пишет Безыменский, что США и Англия 'скорее заинтересованы в предупреждении советского вторжения в Европу, чем в ликвидации гитлеровского режима'. В конце 1942 года, в разгар Московской битвы, когда чаша победы уже пошла в нашу сторону, по указанию министра иностранных дел Румынии началось выяснение возможностей сепаратного мира между Румынией и Германией, с одной стороны, и США и Англии – с другой. Как выяснилось после войны, свидетельствует Безыменский, румынские эмиссары предлагали свои услуги, дабы добиться от Гитлера согласия на то, чтобы допустить высадку союзников во Франции. Антонеску настолько обнадежила реакция Запада, что он весной 1943 года сообщил об этом в Берлин. Американцам же румыны отстучали такую телеграмму: 'Гитлер, возможно, будет готов к миру по соглашению с англичанами и американцами. Он оставит все занятые ими страны, кроме Украины'. Из Бухареста умоляли англичан и американцев 'прийти' в Румынию, 'не пустить' большевиков…
Через Италию союзники действительно захватывали бы беспрепятственно всю Центральную Европу, намертво закрывая нам дорогу на Запад. Высаживаясь во Франции, союзники попадали в засаду, напарываясь на армию генерала Власова. Кстати, именно в Италии, именно на армию Власова напоролась польская армия Андерса в районе Монте-Касино и полегла там почти до единого. Ее хватило там только на одно сражение. Хитрованы поляки думали пробить дорогу для англичан на Балканы вплоть до Варшавы. Все-таки русский бог всегда был сильнее польского!
Это верно, до 6 июля 1944 года, то есть до высадки войск союзников в Нормандии, существовал и действовал реальный 'второй фронт' – антисоветский, антирусский, главная цель его была: сговор англичан, американцев и немцев против русских. В 70-е годы были опубликованы более чем сенсационные документы. Оказывается, летом 1943 года в испанском городе Сантандер состоялись тайные переговоры руководителей трех разведок: гитлеровской Германии, США и Англии. Сюда, соблюдая строжайшую конспирацию, прибыли: адмирал Канарис, генерал Уильям Донован и генерал Стюарт Мензис. После покушения на Гитлера замешанный в этом деле Канарис на допросе в гестапо скажет по поводу той встречи в Сантандере:
'Мы при случае обсуждали возможности мира. В первую очередь о том, чтобы заключить мир с западными державами и вместе с ними совместно бороться с большевиками. Фельдмаршал Клюге спросил меня, какой компромисс может быть достигнут с англичанами. Я мог ему сообщить лишь то, что через месяц Валленберг изложил английскую позицию: на востоке границы 1914 года; Польша и Литва должны образовать государственную унию и, ввиду их антибольшевистских [180] настроений, примкнуть к Германии; Австрия и Судетская область остаются немецкими, Южный Тироль вплоть до линии Боцен – Меран снова будет немецким, район Эйцен-Малъмеди остается немецким, об Эльзас-Лотарингии Германия будет вести непосредственные переговоры. Германский суверенитет неприкосновенен, никаких репараций, вместо них совместное восстановление Европы, экономическое объединение европейских государств без России'.
В переводе на русский язык это означало: Германия и ее подручные типа Венгрии, Румынии, Италии, Финляндии и пр. на оккупированной ими нашей территории, что равнялось почти всей европейской части нашей страны, где была сосредоточена едва ли не вся наша промышленность, наука, сельскохозяйственное производство, культура и где они даже печные трубы смели с лица земли, – после того, как немцы 'заключат мир с западными державами', не только ничего не восстановят (запланировано лишь железное 'совместное восстановление Европы, экономическое объединение европейских государств без России'), – но наоборот – будет 'продолжена борьба с большевиками' [181]
В Нью-Йорке в 1993 году вышла книга Б.М. Кузнецова 'В УГОДУ СТАЛИНУ. Годы 1945-1946'. Есть в той книге слова, написанные в 1954 году:
'Сегодня много говорят о 'РУССКОЙ УГРОЗЕ', но ни Вашингтон, ни Лондон не указывают на то, что самая антикоммунистическая нация на свете – это русская'.
Золотые слова, только и Вашингтон, и Лондон, и Берлин… и Тель-Авив – все отлично это знают. Они не борются с 'коммунизмом', который только в Гражданскую войну потерял 20 миллионов русских. Они еще и навесили на лик России страшное, может быть, одно из самых отвратительных социальных творений и объявили всему свету, будто это звероподобье и есть истинное лицо России, русских. Запад под этим политическим, идеологическим, партийным кодом воюет открыто и уничтожает на глазах всего 'мирового сообщества' исключительно русскую нацию – и нет вроде бы геноцида против русской нации, а есть этакая абстрактная 'борьба с 'ужасной политической идеологией', что-то вроде эмоционального, но в пределах приличия, философского диспута за круглым столом'. Как свидетельствовал один из присутствовавших при переговорах сотрудников Канариса, Юстус фон Эйнем, адмирал подтвердил своим партнерам известную программу: устранение Гитлера, перемирие на Западе, продолжение войны на Востоке. Донован и его английский коллега согласились с предложением Канариса, констатировал фон Эйнем.
К общему плану операции 'Оверлорд' был разработан план под кодовым названием операция 'Рэнкин' – на случай 'чрезвычайных обстоятельств'. Таких 'чрезвычайных обстоятельств' прогнозировалось три:
'- если сопротивление немецких войск будет сильно ослаблено,
– если немцы уйдут из оккупированных стран,
– если Германия безоговорочно капитулирует'.
12 февраля 1944 года Объединенный комитет начальников штабов главнокомандующего экспедиционными войсками издал директиву по войскам, в ней, в частности, говорилось:
'Независимо от установленной даты вторжения вам надлежит быть готовым в любое время использовать такие благоприятные условия, как отход противника перед вашим фронтом, для того, чтобы вторгнуться на континент с теми силами, которые к этому времени будут в вашем распоряжении'.
Налицо сговор? Безусловно. Иначе зачем 'Рэнкин' и директива по войскам? В этом раскладе получается, что вначале должен быть план 'Рэнкин', что план 'Рэнкин' главный, основной, а 'Овер-лорд' – вспомогательный, так, для бумаги и обмана Сталина. Американцы должны были по этому плану оккупировать всю Германию, Англия, 'двигаясь из Италии, захватить всю Австрию…'.
По поводу этого 'реального второго фронта' Безыменский вопрошает:
'Когда единству антигитлеровской коалиции угрожала наибольшая опасность? В 1942 году, когда она
