С этими «следами» ср. также «следы древнего послушания» в первом пиндаровском фрагменте («Прибежища», V 271).
277
Ср. у Романо Гвардини (Guardini R. Holderlin, S. 557 f.).
278
То есть полубогов Диониса и Геракла в отличие от Христа, духовного мужа (Единственный, ст. 60— 2).
279
Гадамер разбирает VI строфу (ст. 62 слл.) третьей редакции Единственного: Но мне мешает некий стыд /С тобою [Христом. —
сравнивать /Мужей сего мира. Знаю, конечно: /Тебя породивший, твой
отец, он —/Тот же самый. Христос ведь так же один /Стоял под зримым
небом и звездою, зримо /Свободноправящей над установленным, с позволения Бога, /И над грехами мира — невразумительностью /Познаний,
когда пребывающее зарастает деловитостью /У людей, — сила звезды
осеняла его.
280
Позитивности иудеев Иисус противопоставил человека в его самоответственной субъективности
судьба. — В кн.:
118—19).
281
Ср. Kommereil М. Geist und Buchstabe in der Dichtung, S. 287.
282
И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих… Написано также: не искушай Господа Бога твоего… Написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему Одному служи… (Матф. IV 1 — 11).
283
Нашей попытке истолкования неравенства Единственного и «мирских богов», казалось бы, противоречит одно место из другого гимна о Христе, «Примиряющий…», где хотя тоже в применении к Христу, но все же в общем смысле говорится: «И всегда больше, чем поле свое, как Бог богов / Он сам, быть также должен один среди других» (ст. 89 сл.). Это, будучи сказано применительно ко всем вообще богам, как будто бы отменяет преимущество Единственного. Спрашивается только, не христианское ли обетование, хранимое в благодарности, как раз только и делает эту фразу истинной^первые также и для других богов. Ср. роль Утешителя в «Хлебе и вине» и здесь в предварительном наброске: «Никто, как ты, всех остальных не заменит» (IV 355). Ф. Бейсснер (Beissner F. Friedensfeier, S. 36) указывает на то, что один из вариантов к этому месту («всех остальных») звучал: «людей». Как раз это подтверждает отличительность Христа — разумеется, внутри божественности всех. Тем временем «Примиряющий» обрел благодаря обнаружению «Праздника мира» крайне важные параллели, поскольку образ Христа там тоже подчеркнут особенным образом, и тем не менее при всей выделенности как раз включен в общее призывание богов. (Что в «Празднике мира» под «князем праздника» надо понимать не Христа, можно сегодня считать установленным.)
284
«Патмос», фрагменты позднейшей редакции, IV 229.
285
Ст. 65 принадлежит первой редакции гимна Единственный. От слов И знает не все… следует позднейшее добавление поэта. 19 См. Патмос, 197—05: И если любят меня сейчас /Так, как я верю, боги, /То насколько ж больше — тебя, /Ибо одно знаю я, — /Знаю, что воля /Вечного отца моего /Для тебя значит. Тих его знак /В грохочущем небе. И Некто всю жизнь свою /Стоит под ним, Ибо еще живет Христос…. В новых изданиях это — ст. 206—10. Их смысл сводится, по-видимому, к следующему: не один лишь Христос, но теперь уже все сыны вечного Отца (поскольку Христос — последний из них) явили себя на земле, об Отце говорит всё предание, и больше того, все земные деяния суть не что иное, как отблески изначальной тихой зарницы, беззвучно разорвавшей мрак земного существования. То есть у всякого, кроме единого всеведущего Бога.
286
В тех же Примечаниях к Антигоне, 3:E грек… имеет больше удачливости (Geschick) и атлетической добродетели, и должен их иметь — сколь бы парадоксальными ни казались нам герои Илиады — в качествеподлинного
