кровать, заваленную овчинами и подушками, которые казались сделанными из тех же ковров, что устилали коридор. Глаза Молли стрельнули от огромной развлекательной консоли 'Телефункен' к полкам с древними звуковыми дисками в коробках из прозрачного пластика, к широкому рабочему столу, замусоренному пластинками кремния. Кейс отметил киберпространственную деку и троды, но ее взгляд проскользнул по ним, не задержавшись.
- В обычном случае, - сказал старик, - я убил бы тебя. - Кейс почувствовал ее напряжение, готовность к движению. - Но сегодня я потакаю себе. Как тебя зовут?
- Молли.
- Молли. А меня Эшпул.
Он погрузился назад в складчатую мягкость огромного кожаного кресла с квадратными хромированными ножками, но пистолет даже не дрогнул. Он положил ее игломет на латунный столик рядом с креслом, сбив пластиковый пузырек с красными таблетками. Столик был весь занят пузырьками, бутылками со спиртным, мягкими пластиковыми конвертами, из которых просыпались белые порошки. Кейс заметил старомодный стеклянный шприц и простую стальную ложку.
- Как ты плачешь, Молли? Я вижу, твои глаза закупорены. Мне интересно.
Его глаза были в красных ободках, лоб лоснился от пота. Он был очень бледен. Болен, решил Кейс. Или наркотики.
- Я не плачу особо.
- Но как бы ты плакала, если бы кто-нибудь заставил тебя заплакать?
- Я плюю, - сказала она. - Протоки выведены в рот.
- Выходит, ты уже выучила важный урок, для такого юного возраста. - Он положил руку с пистолетом на колено и взял бутылку со столика рядом, наугад из полудюжины разных напитков. Он выпил. Бренди. Капля жидкости сбежала вниз с края его рта. - Так и надо поступать со слезами. - Он выпил снова. - Я занят сегодня, Молли. Я построил это все, и вот я занят. Умираю.
- Я могу уйти тем же путем, что пришла, - сказала она.
Он засмеялся, хриплым высоким смехом.
- Ты вторгаешься на мое самоубийство и потом просишь просто уйти? Действительно, ты изумляешь меня. Вор.
- Все, что у меня есть, босс, это моя задница. Я просто хочу унести ее отсюда целой.
- Ты очень грубая девушка. Самоубийства здесь проводятся с определенными приличиями. Вот что я делаю, понимаешь. Но возможно, я возьму тебя с собой сегодня, в самый ад… Это будет очень по-египетски у меня. - Он снова выпил. - Ну иди сюда. - Он протянул бутыль, его рука дрожала.
- Пей.
Она покачала головой.
- Это не отравлено, - сказал он, но вернул бренди на стол. - Сядь. Садись на пол. Мы поговорим.
- О чем? - Она села. Кейс почувствовал, как лезвия шевельнулись, едва заметно, под ее ногтями.
- О чем в голову взбредет. В мою голову. Это моя вечеринка. Сердечники разбудили меня. Двадцать часов назад. Что-то ходило, сказали они, и я был нужен. Это ты была тем что-то, Молли? Конечно, я не был нужен им, чтобы справиться с тобой, нет. Что-то другое… Но я спал, ты знаешь. Тридцать лет. Ты еще не родилась, когда я последний раз улегся спать. Нам сказали, что в заморозке мы не будем видеть снов. Они также сказали, что мы не почувствуем холода. Безумие, Молли. Ложь. Конечно, я видел сны. Холод позволил войти тому, что было снаружи, вот что случилось. Снаружи. Вся та ночь, ради укрытия от которой я построил все это. Просто капля, вначале, одна частичка ночи просочилась внутрь, втянутая холодом… Другие последовали за ней, заполняя мою голову так же, как дождь заполняет пустой пруд. Каллы. Лилии. Я помню. Пруды были терракотовыми, русалки все из хрома, как мерцало солнце в садах на закате… Я стар, Молли. Более двухсот лет, если считать морозильник. Этот холод.
Ствол пистолета внезапно подскочил, затрепетал. Сухожилия в ее бедрах теперь натянулись как тросы.
- Вы можете получить ожог от холода, - осторожно сказала она.
- Там ничего не горит, - нетерпеливо сказал он, опуская оружие. Его немногочисленные движения были возрастающе склеротичными. Он клевал носом. Ему понадобилось усилие, чтобы поднять голову. - Ничего не горит. Теперь я помню. Сердечники сказали мне, что наши интеллекты безумны. И все наши миллиарды, заплаченные так давно. Когда искусственный интеллект был скорее пикантной концепцией. Я сказал сердечникам, что разберусь с этим. Плохой момент, на самом деле, когда 8Жан внизу в Мельбурне и только наша милая 3Джейн присматривает за лавкой. Или может быть, очень хороший момент. Как думаешь, Молли? - Пистолет поднялся снова. - Кто-то странный ходит по вилле Блуждающий Огонек.
- Босс, - спросила она его, - вы знаете Зимнее Безмолвие?
- Имя. Да. Для заклинаний, возможно. Владыка ада, несомненно. В свое время, дорогая Молли, я знавал многих владык. И немало леди. Скажем, королева Испании, однажды, в той самой постели… Но я блуждаю. - Он влажно закашлялся, дуло пистолета дергалось от его конвульсий. Он сплюнул на ковер рядом со своей босой стопой. - Как я блуждаю. Сквозь холод. Но скоро все закончится. Я приказал растопить Джейн, когда проснулся. Странно это, лежать каждые несколько десятилетий с тем, что юридически приравнивается к своей собственной дочери.
Его взгляд скользнул за нее, к стойке слепых мониторов. Казалось, он задрожал.
- Глаза Мари-Франс, - сказал он, едва слышно, и улыбнулся. - Мы вызывали в мозгу аллергию на некоторые из его собственных нейротрансмиттеров, что приводило к специфической мягкой имитации аутизма. - Его голова свесилась набок, потом выпрямилась. - Я понимаю, что теперь этого эффекта легче добиться с помощью встроенного микрочипа.
Пистолет выскользнул из его пальцев, упал на ковер.
- Сны растут как ледники, - сказал он. Его лицо приобрело синеватый оттенок. Голова откинулась назад в ожидающую кожу, и он начал храпеть. Вскочив, она схватила пистолет. Она обследовала комнату с оружием Эшпула в руке. Огромное стеганое одеяло или покрывало грудой лежало рядом с кроватью, в широкой луже застывшей крови, толстое и блестящее на орнаменте ковров. Отогнув угол одеяла, она нашла тело девушки, белые лопатки скользкие от крови. Ее горло было перерезано. Треугольное лезвие чего-то вроде мастерка блестело в темной луже рядом с ней. Молли встала на колени, стараясь не испачкаться в крови, и повернула мертвое лицо девушки к свету.
Лицо, которое Кейс видел в ресторане.
И был щелчок, в самом сердце вещей, и мир замерз. Симстим-передача Молли стала стоп-кадром, ее пальцы на щеке девушки. Стоп-кадр держался три секунды, затем мертвое лицо изменилось, стало лицом Линды Ли. Еще щелчок, и комната затуманилась. Молли стояла, глядя вниз на золотой лазерный диск рядом с маленькой консолью на мраморной крышке прикроватного столика. Отрезок волоконно-оптического шлейфа, словно поводок, выходил из консоли к разъему в основании тонкой шеи.
- Я понял твой фокус, уёбок, - сказал Кейс, чувствуя, как шевелятся его собственные губы где-то вдалеке. Он знал, что Зимнее Безмолвие изменил передачу. Молли не видела, как лицо мертвой девушки клубится словно дым, чтобы принять форму посмертной маски Линды. Молли повернулась. Она прошла через комнату к креслу Эшпула. Дыхание старика было медленным и неровным. Она посмотрела на россыпи лекарств и алкоголя. Она положила его пистолет, взяла свой игломет, повернула ствол на одиночные выстрелы, и очень аккуратно выстрелила токсиновой иглой в центр его закрытого левого века. Он дернулся один раз, прервав дыхание на полувздохе. Другой его глаз, коричневый и непостижимый, медленно открылся. Он был все еще открыт, когда Молли повернулась и покинула комнату.
16
- У меня твой босс на линии, - сказал Флэтлайн. - Он зашел через спаренную Хосаку на том корабле, который у нас на спине сидит. Называется Ханива.
