- Питер. - Она слегка покачала головой. Прядь темных волос высвободилась и упала на ее лоб. - Питер стал каким-то скучным. Я нахожу простое употребление наркотиков скучным. - Она хихикнула. - В прочих случаях, сколько угодно. Мой отец был знатоком злоупотребления, как ты могла видеть.
Молли напряглась.
- Не тревожься. - Пальцы 3Джейн провели по коже над поясом джинсов. - Его самоубийство было результатом моих манипуляций с безопасными пределами его заморозки. Я его никогда не встречала, знаешь. Я высадилась, когда он последний раз ушел в сон. Но я его знала очень хорошо. Сердечники знают все. Я наблюдала, как он убивал мою мать. Я покажу тебе это, когда ты оправишься. Он задушил ее в постели.
- Почему он убил ее? - Ее незабинтованный глаз сфокусировался на лице девушки.
- Он не мог принять направление, которое она выбрала для нашей семьи. Она заказала конструирование наших искусственных интеллектов. Она была такой мечтательницей. Она воображала нас в симбиотической связи с ИИ, которые принимали бы корпоративные решения за нас. Наши сознательные решения, мне следовало сказать. Тессье-Эшпулы стали бы бессмертными, ульем, каждый из нас - часть более крупной сущности. Восхитительно. Я тебе поставлю ее пленки, почти тысяча часов. Но я никогда не понимала ее, на самом деле, и с ее смертью направление было потеряно. Все направления были потеряны, и мы начали зарываться сами в себя. Теперь мы редко выходим наружу. Только я исключение.
- Ты сказала, что ты пыталась убить старика? Ты хитрила с его криогенной программой?
3Джейн кивнула.
- Мне помогали. Призрак. Так я думала, когда была совсем молодой, что в корпоративных сердечниках есть призраки. Голоса. Один из них был тем, кого вы зовете Зимнее Безмолвие, что есть код Тьюринга для бернского ИИ, хотя сущность, которая манипулирует вами - вид подпрограммы.
- Один из них? Есть еще?
- Еще один. Но он не разговаривал со мной уже годы. Мне кажется, он сдался. Я подозреваю, что оба они представляют собой достижение определенных способностей, которые моя мать заказала заложить в оригинальное программное обеспечение, но она была крайне скрытной женщиной, когда чувствовала, что это необходимо. Вот. Выпей. - Она приставила гибкую пластиковую трубку к губам Молли. - Вода. Хоть немножко.
- Джейн, любовь моя, - бодро сказал Питер откуда-то вне поля зрения, - ты наслаждаешься собой?
- Оставь нас, Питер.
- Играем в доктора… - Внезапно Молли увидела свое собственное лицо, изображение зависло в десяти сантиметрах от ее носа. Повязок не было. Левый имплантант был разбит, длинный осколок посеребренного пластика вонзился глубоко в глазницу, которая была перевернутым озерцом крови.
- Хидэо, - сказала 3Джейн, поглаживая живот Молли, - сделай Питеру больно, если он не уйдет. Иди поплавай, Питер.
Проекция исчезла.
07:58:40, в темноте перевязанного глаза.
- Он сказал, что ты знаешь код. Питер сказал. Зимнему Безмолвию нужен код. - Кейс внезапно заметил присутствие ключа ЧУББ, который лежал на своем нейлоновом ремешке напротив внутреннего изгиба ее левой груди.
- Да, - сказала 3Джейн, отнимая руку, - Я знаю. Я выучила его ребенком. Мне кажется, я выучила его во сне… Или где-то среди тысячи часов дневников моей матери. Но мне кажется, есть смысл в уговорах Питера не выдавать его. Этим займется Тьюринг, если я все понимаю правильно, а призраки - они весьма непостоянны.
Кейс отключился.
- Странная маленькая чудачка, а? - Финн лыбился на Кейса со старого Сони.
Кейс пожал плечами. Он увидел, как Мэлкам возвращается по коридору с Ремингтоном на боку. Сионит улыбался, его голова качалась в такт ритму, которого Кейс не мог слышать. Пара тонких желтых проводов сбегала от его ушей в боковой карман на безрукавке.
- Даб, мон, - сказал Мэлкам.
- Да ты ёбнулся, - заявил ему Кейс.
- Слышу окей, мон. Правильный даб.
- Эй, парни, - сказал Финн, - приготовились. Сюда едет транспорт. Я не могу проделывать много таких тонких трюков, как картинка 8Жана, одурачившая вашего швейцара, но я могу подвезти вас к 3Джейн.
Кейс вынимал адаптер из разъема, когда беспилотная сервисная тележка вкатилась в поле зрения из- под неуклюжей бетонной арки, обозначавшей дальний конец их коридора. Она могла быть той, на которой ехали африканцы, но в таком случае их уже не было. Прямо за спинкой низкого мягкого сиденья, сжимая манипуляторами обивку, маленький 'Браун' мигал своим красным светодиодом.
- А вот и автобус, - сказал Кейс Мэлкаму.
20
Он снова потерял свой гнев. Он скучал по нему. Маленькая тележка была перегружена: Мэлкам, с 'Ремингтоном' на коленях, и Кейс, с декой и конструктом на груди. Тележка работала на скоростях, на которые не была рассчитана; она была неустойчива на поворотах, и Мэлкаму приходилось нагибаться в сторону поворота. Это не представляло проблем, когда штуковина поворачивала налево, потому что Кейс сидел справа, но на правых поворотах сиониту приходилось наклоняться поверх Кейса и его оборудования, вдавливая его в сиденье. Кейс понятия не имел, где они находились. Все выглядело знакомым, но он не был уверен, что уже видел какой-либо определенный участок раньше. Изгибающийся коридор, уставленный деревянными витринами с коллекциями, которых он явно никогда не видел: черепа больших птиц, монеты, маски из чеканного серебра. Шесть шин тележки не издавали звуков на слоях ковров. Было слышно только завывание электромотора и случайные слабые приливы сионского даба из поролоновых шариков в ушах Мэлкама, когда тот наклонялся перед Кейсом, чтобы встретить крутой поворот. Дека и конструкт все время вдавливали сюрикен в кармане куртки в его бок.
- У тебя часы есть? - спросил он у Мэлкама.
Сионит потряс косичками.
- Время есть время.
- Господи, - сказал Кейс, и закрыл глаза.
'Браун' резво взбежал на груду ковров и постучал одной из своих подбитых лапок по чересчур большой прямоугольной двери из темного потрепанного дерева. Позади, тележка зашипела и выстрелила голубыми искрами из панели с прорезями. Искры ударили в ковер под тележкой, и Кейс почуял запах паленой шерсти.
- Сюда, мон? - Мэлкам поглядел на дверь и щелкнул предохранителем дробовика.
- Эй, - сказал Кейс, больше себе, чем Мэлкаму, - а ты думаешь, я знаю?
'Браун' вращал своим сферическим телом и мигал светодиодом.
- Он хочет, чтобы ты открыл дверь, - сказал Мэлкам, кивая.
Кейс ступил вперед и подергал изукрашенный латунный набалдашник. На уровне глаз в дверь была вмонтирована латунная пластина, такая старая, что надпись, когда-то выгравированная на ней, стерлась до паучьего, нечитаемого кода, название какой-то давно умершей должности или имя чиновника, отполированное до забвения. Он неясно подумал, индивидуально ли подбирали Тессье-Эшпулы каждый кусочек виллы Блуждающий Огонек, или закупали оптом в каком-нибудь гигантском европейском эквиваленте Метро Голографики. Дверные петли жалобно скрипнули, когда он открыл ее, Мэлкам зашел вслед за ним с 'Ремингтоном', выступающим вперед от его бока.
- Книги, - сказал Мэлкам.
Библиотека, белые стальные полки со своими ярлыками.
