– Вы Петра давно знаете? Доверять ему можно? А то боюсь, выпьет хорошенько и всё обещанное позабудет.
– Ты не боись… Чё пьет – так кто ж из мужиков не пьет-то?! Но чё обещал – делает непременно. А знаю его…
Тамара вдруг призадумалась – с некоторым, как показалось Светлову, удивлением. Потом сказала:
– Надо ж, а ведь и недавно он у нас – а как будто всю жисть мелькал, так ко двору пришелся… С зимы тока с этой к Анчутке Пруниной приженился – на автобусе сюда ездил, ну и… Сам-то с Плюсы будет, но мужик свойский, не то чё иные городские. Не боись, доставит в лучшем виде.
Тамара распахнула окно, потом обернулась к постояльцу.
– А вы взаправду журналист? – Хозяйка внезапно перешла на «вы» – решив, что столичной штучке лучше не тыкать.
– Взаправду, – подтвердил Светлов.
– Чё ж у нас журналистам-то интересного?
– Ну… случай один интересный… Девушка обнаженная из леса вышла. Было?
Тамара пожала плечами.
– Может и было. Мне-то чё? Это вашему брату на девку голую поглазеть за счастье, будто в жизни не видывали.
– А вы давно здесь живете?
– Да всю жизнь, почитай.
– Правда? Подождите минутку…
Светлов достал из своей сумки папку. Вытащил из нее пару ксерокопий старых газетных статей.
– Посмотрите. Не помните, как все происходило?
Тамара пробежала глазами текст. Лицо ее затуманилось.
– Вон оно чё… Только зазря вы ворошить собрались. Давно уж быльем поросло…
– А вы их знали?
– Мальцеву и Печорнину? Ну так… Каждое лето тут они жили…
– Неужели и вправду ночь Ивана Купалы так отмечали?
Тамара нахмурилась.
– Не знаю, мне не докладывали… Подружки они были, не разлей вода. Обе разом и пропали… Потом вот вышли вместе. Что в лесу неделю делали – никому не говорили…
– И где они сейчас?
– А кто ж их знает? Школу закончили, да и уехали обе с Пскову… В институты им ходу не было – опосля такой истории, да с комсомолу исключенным… Ладно хоть до суда дело не дошло, тока попужал участковый. В общем, как школу кончили, так больше здесь не бывали.
– Интересно. А что за родственница Мальцевой, у которой они гостили?
– Бабка ее. Померла уже…
– Давно?
– Да нет… Старая была… Сто два года проскрипела.
– Понятно. Спасибо, Тамара. Вы очень интересно рассказываете.
Хозяйка смутилась от похвалы.
– Скажете тоже… Ужинать будете?
Поужинать, конечно, не мешало бы… Так ведь всенепременно на столе появится бутыль всё с той же прозрачной жидкостью, и интерес к постояльцу – он уже начал проскальзывать во взгляде хозяйки – возрастет многократно… Увы, сама она ответного чувства не вызывает.
Светлов попытался представить Тамару не в нынешней ее амуниции – не в бесформенном застиранном платье и не в резиновых сапогах с коротко обрезанными голенищами (так что получилось некое подобие галош) – но в городском наряде, с приличным макияжем, с нормальной прической. Не помогло… Ладно, в багаже есть пара банок с консервами, перебьется.
– Спасибо, но я сыт. Лучше перед сном по окрестностям прогуляюсь. Люблю одинокие прогулки по сельской местности. Говорят, тут даже памятники архитектуры имеются.
Робкие проблески интереса во взгляде хозяйки моментом погасли. Да и то сказать, ей найти кавалера из желающих выпить в кредит граждан не проблема, никакой макияж с прической не нужны…
– Нет тут ничё интересного… – махнула рукой Тамара. – От усадьбы помещичьей тока фундамент уцелел – а старики говорили, дескать, знатный когда-то домина стоял, с колоннами, хоть туристов води. Часовню разве тока посмотреть можете, чё на Лытинском холме…
– Часовня? Петр мне тоже советовал…
Женщина кивнула.
– Бывшая часовня. Потом склад там был, да и тот закрылся давным-давно. А теперь шпанята все загадили, стены ерундой всякой размалевали, смотреть не на чё…
