старательно, – бульдозером, например. Вполне возможный вариант. С куполами кто-то обошелся аналогичным образом – уцелело их два, причем один лишился православного креста. На втором крест уцелел – но, похоже, сам небольшой куполок пытались в свое время сдернуть тросом, прицепленным к трактору – и он свернулся набок, наклонился к крыше, держась каким-то чудом…
Без сомнения, человек, руководивший осквернением, не был чужд некоего извращенного эстетства – и оставил купол именно в таком положении. Как символ религиозного мракобесия, склонившего выю перед торжеством научного материализма… Поникший крест казался издали перевернутым сатанистским распятием.
7.
Место было
Двери церкви-часовни – огромные, двухстворчатые – не были заперты, между створками щель в ладонь шириной. Но петли давным-давно намертво приржавели – и, по всему судя, желающие попасть внутрь пользовались расположенным неподалеку стрельчатым окном. Стекла выбиты, рамы нет, в нише свежие следы земли, принесенной на подошвах – в общем, тропа нахоженная… Двинулся по ней и Светлов.
Но остановился, заметив укрепленную на стене металлическую табличку. Чтобы прочитать надпись, пришлось долго счищать ржавчину перочинным ножом. Все равно разборчивыми стали лишь две строчки, написанные более крупным шрифтом: наверху – ПАМЯТНИК АРХИТЕКТУРЫ XIX ВЕКА, и в самом низу – ОХРАНЯЕТСЯ ГОСУДАРСТВОМ.
Охраняется, издалека видно… Не иначе как тем самым государством, которое рухнуло в 1991-м. И себя- то охранить не сумело, что уж плакаться о судьбе старого здания.
Светлов забрался в оконную нишу и спрыгнул внутрь. Волглые доски спружинили под ногами. Мусор, хлам…
Темные и пустые сени – или как этот церковный предбанник называется? – Светлов не помнил… Дверь, некогда прикрывавшая ведущий внутрь проем, – сорвана с петель, валяется под ногами. Удивительно даже – отчего не приспособили в хозяйство домовитые аборигены?
Зато внутри местные жители постарались… В храме не осталось ни полов, ни перегородок. Следов пожара не видно, – значит, попросту разломали и утащили все, сделанное из дерева. Однако невысокие вертикальные стенки внутренних фундаментов позволяли угадать контуры помещений. Остро пахло сырой землей и еще чем-то неприятным…
Да, если здесь и был склад, – то очень давно. В углу ход на колокольню – железные ступени, вмурованные во внешнюю кирпичную стену, уцелели, но перила исчезли напрочь…
Свалившиеся сверху небольшие обломки в изобилии усеивают землю – но на ступенях чисто… Судя по всему, лестницей пользуются, и часто. Да и вообще следов пребывания человека в часовне хоть отбавляй: кострище в центре, рядом с которым оказался заботливо сложен запасец сучьев и деревянных обломков; пустые бутылки, в основном из-под дешевого портвейна; прочий мелкий мусор – окурки, использованные презервативы… Идеи безопасного секса добрались-таки и до этих мест.
8.
От иконостасов, понятное дело, не осталось ничего. Светлов посмотрел вверх – там на стенах сохранились остатки росписи. Впрочем, граффити имелись и внизу – позднейшего происхождения и куда более непристойного содержания… Слова Тамары полностью подтвердились – часовню действительно облюбовала местная молодь. Отмороженная, не страшащаяся ни Божьей кары, ни риска схлопотать по макушке выпавшим из свода кирпичом…
Одна картина – из тех, что наверху – показалась Светлову несколько странной. Он направился к лестнице, намереваясь рассмотреть получше привлекшую внимание роспись. Перелез через один остаток фундамента, через второй, затем избрал кружной путь – бывшую ризничью завсегдатаи облюбовали под отхожее место…
Ступени вблизи выглядели надежно.
«Хотелось бы надеяться, что не просто выглядят», – подумал Светлов, начиная восхождение…
…От исследования росписи его отвлек слабый звук внизу. Светлов резко обернулся и лишь в последнюю секунду успел уклониться – в воздухе просвистел обломок кирпича, ударился в стену, рассыпался влажным крошевом.
На пороге сеней стояло четверо. Девчонка лет пятнадцати в замурзанной куртке и три парня – на вид ровесники или чуть-чуть постарше.
Пресловутые завсегдатаи, надо думать… Намерения завсегдатаев в отношении незваного гостя оказались самыми решительными – еще два обломка полетели в цель, и от второго Светлов уклонился с огромным трудом, простора для маневров узкие ступени не давали.
Он двинулся вниз, – быстро, но аккуратно, не хватает еще сверзиться с верхотуры…
Противники тем временем сменили тактику, явно не желая вступать в рукопашную, – парнишки кидали свои снаряды залпом, одновременно. Девчонка торопливо подбирала и подавала им боеприпасы. Разминуться с тремя обломками разом оказалось куда труднее.
Резкая боль обожгла плечо, Светлов едва удержал равновесие… И спрыгнул вниз с трехметровой высоты, проигнорировав последние ступени лестницы. Подхватил валявшийся железный прут арматуры и устремился в бой.
Компания, оценив назревавшую схватку как неравную, метнулась к окну. Девчонку парни отпихнули. Выскочил один, другой. Последнего Светлов успел схватить за ремень, рванул на себя. Парень яростно заматерился и тут же попытался заехать в лицо кулаком. Через пару секунд – уже с заломленной за спину рукой – сменил тон на плаксивый, жалобный:
– Ну чё надо-то, чё надо?
Девчонка агрессивностью не уступала сотоварищам. Отступив было от перекрывшего выход Светлова, подхватила с полу еще один кирпич – целый, не расколотый – и с натугой метнула снаряд, метя в голову Александра.
