– Ты влюбился! – со смехом сказала Вероника. – И смущаешься, как прыщавый мальчишка.
– Вероника, иди в душ. Хотя он вряд ли поможет отмыть всю твою грязь. Я даю тебе три часа. Надеюсь, что, когда я вернусь, духу твоего не будет в моем доме.
– Ты уходишь? – разочарованно спросила Вероника, словно ее лишили любимого развлечения.
– Да. У меня в отличие от тебя много работы. Дверь просто захлопнешь, когда будешь уходить.
– Слушаюсь и повинуюсь. Я и в самом деле рада, что повидала тебя. Особенно радует, что ты оказался таким сговорчивым. Я знала, что перелет обойдется мне дешевле, чем междугородние телефонные переговоры, которым не было бы конца и края.
– Не могу сказать того же о себе. Надеюсь, следующая встреча состоится в другой жизни.
Билл хотел уже уйти, но вдогонку полетела фраза, оставить без ответа которую не позволило ему чувство собственного достоинства.
– Неужели ты не пригласишь меня на свою свадьбу с мисс Серая Мышка?
– Не раньше, чем побываю на твоих похоронах.
– Грубиян!
Вероника отправилась наверх, чтобы принять душ, а Билл вышел из дома, поглощенный мыслями о том, куда бы ему пойти в поисках умиротворения.
После контрастного душа Вероника чувствовала себя так, словно заново родилась. Жаль, что Билл ушел. Она бы сейчас с ним с удовольствием поговорила «по душам». Такого стервозного настроения у нее давно не было. Все-таки стерва – это состояние души. А Вероника считала себе первостепенной стервой.
Даже ее неугомонная мамаша в подметки ей не годилась. Подумаешь, трижды побывала замужем. А что толку? Имущество оттяпать у своих муженьков ей так и не удалось. Так уж сложились обстоятельства: те умудрялись нанять адвоката лучше, чем самый дорогой адвокат, которого могла позволить себе миссис Макферсон-Кроули-Ли-Ричардс. И что за страсть прибавлять к своей фамилии имена незадачливых мужей?
Вероника вышла из душевой кабины и тщательно закрутила краны. Ноги утопали в пушистом коврике, который так приглянулся Веронике, что она решила прихватить его с собой. В новом доме ей понадобится масса мелочей. Почему бы не привезти сувенир от бывшего мужа?
Завернувшись в большое махровое полотенце, Вероника полотенцем поменьше вытерла мокрые волосы и критично осмотрела полки ванной комнаты Билла. Даже если у него и есть любовница, то она либо абсолютно не пользуется косметикой, либо никогда не остается на ночь в его доме. Ни одного средства по уходу за кожей! Не станет же она увлажнять лицо пеной для бритья с запахом лимона! Билл остался верен своим привычкам, хмыкнула Вероника.
Звонок в дверь отвлек ее от изучения содержимого шкафчиков.
Поколебавшись пару секунд, имеет ли она право открывать двери чужого дома для нежданных гостей, Вероника решила, что она может делать в отведенные ей Биллом три часа все, что пожелает.
Не обнаружив в ванной банного халата, Вероника вышла в чем была, то бишь в одном полотенце.
Открыв дверь, Вероника обворожительно улыбнулась и пригласила опешившую гостью пройти в дом.
Лора нерешительно потопталась на пороге и, заглянув через плечо полуобнаженной незнакомки в гостиную, задала самый глупый вопрос, который только могла задать:
– Кто вы?
– Меня зовут Вероника, – нисколько не смущаясь своего внешнего вида, представилась Вероника. – А кто вы?
– Я… я Лора. – Неужели Элизабет была права и она действительно выставила себя полной дурой в глазах красотки, облаченной в одно полотенце?
Смущение гостьи лишь раззадорило Веронику. Собственно, у нее не было ни малейшего повода рушить личную жизнь Билла и ссорить его с подружкой… Однако разве настоящей стерве нужен повод для того, чтобы испортить кому-нибудь настроение?
– А вы, милочка, наверное, хотели поговорить с Билли? – ангельским голоском пропела Вероника.
– Д-да, – пролепетала Лора, чувствуя себя полнейшим ничтожеством рядом с богиней.
Вероника наигранно тяжело вздохнула.
– Какая жалость! Билли спит сном праведника.
Лора с недоверием посмотрела на нее.
– Вы мне не верите? Хотите подняться наверх и взглянуть на него? Правда, он не потрудился даже натянуть трусы, прежде чем уснуть после наших с ним забав. – Вероника неприятно хихикнула.
Лора заставила себя сохранять хладнокровие. Сейчас она вежливо попрощается, пожелает Веронике и Биллу всего хорошего и убежит отсюда как можно дальше… Вот только слова не желали слетать с ее онемевшего языка.
– Что-нибудь передать Билли, когда он проснется? – вежливо поинтересовалась Вероника.
– Нет-нет. Лучше вообще не говорите, что я приходила.
– С удовольствием. Знаете, мне не доставило большой радости общение с любовницей моего мужа!
– Билл вам не муж! – не выдержала Лора.
– Формально – нет, но чувства, как говорится, не обманешь. Билл только что мне доказал, что по- прежнему любит меня. Он ведь страстный любовник, не правда ли?
Лора сжала кулаки, мечтая вцепиться в роскошные платиновые волосы Вероники. Настолько роскошные, что больше похожие на дорогой парик, нежели на натуральную шевелюру.
– Что ж… я, пожалуй, пойду.
– Пожалуй, это самое правильное решение, милочка.
Вероника поспешно распахнула перед Лорой входную дверь.
– Надеюсь, вы ничего здесь не оставили? Не хотелось бы увидеть вас вновь.
– Не беспокойтесь, – холодно проронила Лора, не повернув головы.
Не беспокойтесь, повторила она уже про себя, когда шагала к автобусной остановке. Когда же она образумится и поумнеет? Элизабет оказалась права: Билл по-прежнему любит свою жену. Тогда что значили его слова и поцелуи? Только лишь флирт? Развлечение давно женатого, скучающего мужчины?
По ее щекам струились горячие слезы, но Лора даже не пыталась их вытереть. Изумленно- сочувствующие взгляды прохожих не имели сейчас для нее никакого значения.
Лора впервые с горечью осознала, что осталась одна. Без любимого мужчины. Если раньше она пыталась – хотя и без особого успеха – убедить себя, что это она избегает общения с Биллом и тормозит развитие их отношений, то сейчас Лора явственно осознала, что не в ее власти что-либо изменить. Билл любит свою жену. Точнее уже и не жену вовсе.
Возможно, Билл не снимал столько лет обручальное кольцо именно потому, что надеялся на примирение с Вероникой. Однако чтобы не выдать свою слабость – а мужчины зачастую воспринимают любовь как недостаток, уязвимость, ахиллесову пяту, – он и придумал для друзей историю с кольцом-пугалом для потенциальных невест. Так что Джейк, возможно, и не обманул ее, рассказав о хитроумной уловке Билла. Ведь он обманулся сам, поверил в малоправдоподобную историю о донимающих Билла женщинах.
Лора почему-то не вспомнила о том, как ее лучшая подруга Элизабет пыталась соблазнить Билла. Приди ей это сейчас в голову, она, вероятно, не была бы столь категорична.
Впрочем, главным обвиняемым на судебном процессе Лоры Дарринг была сама Лора. Кого еще ей винить, как не себя? Она была полной дурой, когда влюбилась в Билла, когда бегала от него и строила из себя недотрогу. Однако еще большей дурой она выставила себя, когда явилась к нему домой, чтобы отдаться, а в результате «мило» побеседовала с женой любимого мужчины.
Лора не хотела возвращаться домой, потому что мать непременно обнаружит, что дочь плакала. Вполне естественно, что она поинтересуется причиной слез. Что ответить? Сказать, что ее сердце разбито и жизнь вообще не удалась?
Тогда мать устроит ей такой допрос, который Лоре не снился в самом страшном сне. Ах, если можно бы было превратиться в букашку и незаметно проползти в свою комнату, чтобы в одиночестве оплакать свою несчастную судьбу!
