Сравнивая 31-38-летних людей с тем, какими они были в 13–14 лет, Блок статистически выделил пять мужских и шесть женских типов развития личности, различия между которыми сохранились и позже, когда испытуемым исполнилось 42–49 лет.
Некоторые из этих типов отличаются большим фенотипическим постоянством. Например, мальчики, обладающие упругим самовосстанавливающимся «я» (Ego resilients), в 13–14 лет отличались от сверстников надежностью, продуктивностью, честолюбием, хорошими способностями, широтой интересов, самообладанием, прямотой, дружелюбием, интроспективно-стью, философскими интересами и сравнительной удовлетворенностью собой. Эти свойства они сохранили и в 45 лет, утратив часть былого эмоционального тепла и отзывчивости. Такие люди высоко ценят независимость и объективность и имеют высокие показатели по таким шкалам Калифорнийского психологического вопросника, как доминантность, принятие себя, чувство благополучия, интеллектуальная эффективность и психологическое умонастроение.
Столь же устойчивы черты «беспокойных со слабым самоконтролем» (unsettled under-controllers) мужчин, характеризующихся импульсивностью и непостоянством. В подростковом возрасте эти мальчики отличались бунтарством, болтливостью, любовью к рискованным поступкам и отступлением от привычного образа мышления, раздражительностью, негативизмом, агрессивностью, слабой дисциплиной и самоконтролем. Пониженный самоконтроль, мятежность, склонность драматизировать свои жизненные ситуации, непредсказуемость и экспрессивность характеризуют их и взрослыми. Высокие показатели по шкалам доминантности, социальной контактности и принятию себя сочетаются у них с низкими оценками по шкалам социализации, самоконтроля, способности бороться за достижение цели (в противоположность приспособлению) и фемининности. За последние 10 лет перед опросом они чаще, чем остальные мужчины, меняли место работы.
Третий мужской тип – «ранимые, с избыточным самоконтролем» (vulnerable over-controllers) в подростковом возрасте отличались повышенной эмоциональной чувствительностью, «тонкокожестью», интроспективностью и склонностью к рефлексии; эти мальчики плохо чувствовали себя в неопределенных ситуациях, не умели быстро менять роли, легко отчаивались в успехе, были зависимыми и недоверчивыми. После 40 лет они остались такими же ранимыми, склонными уходить от потенциальных фрустраций, испытывать жалость к себе, напряженными и зависимыми. Высокие показатели по шкалам гипертрофированного самоконтроля и производимого хорошего впечатления сочетаются у них с низкими баллами по социальной контактности, по принятию себя и чувству благополучия. Среди них самый высокий процент холостяков.
Среди женщин высоким постоянством свойств обладают представительницы «воплощенной фемининности» (female prototype) – уравновешенные, общительные, теплые, привлекательные, зависимые и доброжелательные; «ранимые с пониженным самоконтролем» (vulnerable undercontrollers) – импульсивные, зависимые, раздражительные, изменчивые, болтливые, мятежные, склонные драматизировать свою жизнь и исполненные жалости к себе, тревожные; «гиперфемининные заторможенные» (hyperfeminine repressives) – эмоционально мягкие, постоянно озабоченные собой, своей внешностью и т. д.
Некоторые другие типы, напротив, сильно меняются от юности к зрелости. Например, мужчины с поздней адаптацией (belated adjusters), у которых бурная, напряженная юность сменяется спокойной, размеренной жизнью в зрелые годы; женщины-«интеллектуалки» (cognitive copers), которые в юности поглощены умственными поисками и кажутся эмоционально суше, холоднее своих ровесниц, но позже преодолевают коммуникативные трудности, становятся мягче, теплее и т. д. ‹…›
Типы, о которых пишет Блок, выведены чисто эмпирически, путем факторного анализа, но тем не менее они в значительной степени совпали с типами развития, которые теоретически постулировала Д. Левинджер (Loevinger J., 1977). Однако однозначное объяснение их едва ли возможно. В них могут проявляться как психофизиологическая индивидуальность, так и социально-психологические факторы (например, насколько стиль поведения, нормативно одобряемый и, следовательно, социально-адаптивный в детстве, приемлем для взрослого человека).
Это касается, в частности, половых различий. Хотя лонгитюдных данных о развитии женщин значительно меньше, чем о мужчинах, складывается впечатление, что женщины отличаются большим постоянством черт. Но объясняется ли это имманентно большей консервативностью женского начала (как следует из теории полового диморфизма В. А. Геодакяна), или тем, что у них нет такого резкого разрыва в нормативных предписаниях на разных этапах социализации, как у мужчин (от мальчика ждут послушания, а от мужчины – самостоятельности и решительности), или тем и другим вместе, – вопрос открытый. ‹…›
Эмпирические данные лонгитюдных исследований личности, как и всякие иные, неоднозначны. Однако они подсказывают или подкрепляют некоторые важные общетеоретические положения, разрабатываемые в настоящее время также и в отечественной психологии.
1. Развитие личности, ее деятельности и высших психических функций нельзя моделировать по образцу онтогенеза как инвариантного развертывания изначально заданных качеств.
2. Психология развития личности неотделима от изучения ее жизненного пути в определенных конкретно-исторических условиях.
3. Свойства индивида как личности зависят от его биогенетических качеств и социальных условий развития, но он всегда является более или менее активным субъектом или, по крайней мере, соучастником своего собственного формирования.
4. Изучение развития личности на протяжении ее жизненного пути может быть только междисциплинарным, причем особенно необходимо сотрудничество психологов с социологами, которые дальше их продвинулись в разработке соответствующего концептуального аппарата.
5. На сегодняшний день разные модели развития личности теоретически еще не интегрированы и должны рассматриваться как взаимодополнительные, но их нельзя игнорировать.
Психология формирования и развития личности[47]. Л. И. Анциферова
Развитие личности – это прежде всего ее социальное развитие. Социальное развитие ведет за собой психическое развитие. Но это последнее оказывает сильнейшее влияние на социальное развитие психики, подготавливает и предвосхищает будущее общественное развитие личности, определяет его полноценность.
Единство социального и психического развития личности при ведущем значении социального развития отчетливо выявляется при попытках психологов выделить критерии психологической зрелости личности: психологические характеристики оказываются наполненными социальным и общественно-историческим содержанием. ‹…›
При исследовании развития личности для психологии исходным является положение о том, что личность развивается через включение в системы общественных отношений. Так называемые средовые факторы, детерминирующие социально-психологическое развитие личности, начинают все более системно осмысливаться. Дифференцируются различные социальные общности, которые неоднозначным путем опосредствуют влияние на личность господствующих в обществе форм общественного сознания и поведения.
Нельзя не отметить, что в психологических исследованиях формирования и развития личности в разных социальных системах наметилась нежелательная тенденция: в работах не раскрывается, как темп и качество развития личности в одной области социальной действительности (например, в труде) связаны с характеристиками развития человека в других сферах ее общественного бытия (в семье, в общении с друзьями и т. п.). Движение исследований при этом совершается по направлению к системам со все менее жесткими ролевыми предписаниями, в которых отчетливее выступают эмоциональноинтуитивные уровни внутреннего мира личности и перегламентированные формы ее поведения. Таковы любительские объединения, системы сходства и т. п. Все более дифференцированее начинает изучаться влияние природного, физического окружения. Раскрывается, какие свойства личности формируются в разных географических условиях, каково воздействие на личности различного типа социофизического окружения: застроек, сооружений, зданий. Развивается экологическая психология, психология среды, психология архитектуры.
Весь этот размах изучения факторов и условий, детерминирующих развитие личности, несоизмерим, однако, с исследованием того, как сама личность активно преломляет через свой внутренний мир эту
