– «Вестерн проспектинг», – заговорил маклер, – имеет основной капитал в три миллиона долларов. Акций выпущено на два с половиной миллиона долларов. Каждая акция ценой в один доллар. Многие акции вложены в горное дело. Котируются на бирже по доллару с четвертью, полтора и два доллара, но в продажу не поступают. Держателям же акций сообщают, что они получат всего лишь два цента с доллара, и никто не хочет их брать.
Во вторник, незадолго до полудня, был продан большой пакет акций. Судя по книгам корпораций, пакет приобретен Альбертом Тидгинсом, действующим в качестве опекуна. Для кого он приобрел пакет – неизвестно. Условия сделки мне неизвестны. Внешне все выглядит нормально. Что еще?
– Откуда появились акции, которые были проданы Тидгинсу?
– Они пытаются держать все в секрете, – ответил маклер, – но я полагаю, что президент компании продал свои личные акции.
– Кто президент?
– Некто Болус. Эмери Б. Болус.
– У них есть здесь контора?
– Гм… Они держат штат только для продажи акций и арендуют небольшое помещение. Никакой деловой активности. Президент, вице-президент, начальник операций, бухгалтер и стенографистка. Вы сами понимаете, что это такое… Если вы будете что-либо предпринимать, не говорите, откуда вы получили сведения.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – Я буду действовать, но сохраню в тайне источник информации. Делла, соедини меня с Лофтусом или Кейлом. Маклерская фирма «Лофтус и Кейл». Мне нужен любой из них.
Делла кивнула и взялась за телефон.
Пока она звонила, Мейсон задумчиво прохаживался по кабинету.
– У телефона мистер Лофтус, – сказала Делла. – Старший партнер фирмы.
Мейсон взял трубку:
– Хэлло, мистер Лофтус. С вами говорит Перри Мейсон, адвокат. Я узнал, что один из моих клиентов во вторник утром заключил сделку через вашу фирму.
– Да? – осторожно сказал Лофтус.
– Тидгинс, опекун, приобрел акции «Вестерн проспектинг компани».
– О да.
– Что вы можете сказать об этом?
– Ничего, – последовал ответ.
– Я представляю Бирл Гейлорд, опекуном которой является Альберт Тидгинс.
– Вот как?
Мейсон помрачнел:
– Вы можете приехать ко мне?
– Нет.
– У вас есть юрист, который ведет ваши дела?
– Да.
– Вы не скажете мне, кто он?
– Не вижу оснований для этого.
– Хорошо, – сказал Мейсон, повышая голос, – если вы не хотите приехать ко мне, я приеду к вам. Если хотите, можете пригласить своего адвоката. Если вы примете мой совет, то пригласите его. Вам надо также пригласить Эмери Б. Болуса, президента «Вестерн проспектинг компани»… Я готов дать вам время для размышлений. Меня интересует судьба пятидесяти тысяч баксов. И поскольку вас ожидают неприятности, советую подумать об этом… Через пятнадцать минут я буду у вас в конторе.
Он резко положил трубку и неожиданно рассмеялся:
– Черт возьми, один из таких людишек действует не хуже, чем дюжина ярых противников, которые пытаются запугать меня!
Он взял шляпу.
– Собираетесь дразнить льва в его логове? – спросила Делла.
– Я напугаю старого черта так, что он никогда не забудет меня. Хорошо бы, если бы там оказался его адвокат и начал спорить со мной… Пожелай мне удачи, милая. Она может мне понадобиться.
Пятнадцать минут спустя Перри Мейсон вошел в контору «Лофтус и Кейл».
Привлекательная молодая женщина взглянула на него.
– К мистеру Лофтусу, – сказал Мейсон.
– Ваше имя?
– Мейсон.
– О да, мистер Мейсон, мистер Лофтус ждет вас.
– Прекрасно.
– Вы подождете несколько минут?
– Нет.
– Одну минуту, – сказала она и с беспокойством повернулась к телефону.
– Мистер Мейсон здесь, мистер Лофтус, – сказала она в трубку. – Он говорит, что не хочет ждать.
Очевидно, ей что-то говорили, потому что она выслушала и снова повторила:
– Но он не будет ждать, мистер Лофтус.
После паузы она улыбнулась Мейсону.
– Можете идти, – сказала она. – Вторая дверь налево.
Мейсон прошел по коридору до личного кабинета Лофтуса и открыл дверь. Человек лет шестидесяти поднялся из-за массивного стола красного дерева.
– Садитесь, – властно сказал Лофтус, – мой адвокат сейчас придет.
– Если бы вы мне сказали это раньше, я бы приехал попозже, чтобы у вас было время договориться.
Лофтус мягко побарабанил пальцами по столу.
– Мне не нравятся юристы по уголовным делам, – сдержанно сказал Лофтус.
– Мне тоже, – сказал Мейсон, поудобнее усаживаясь в кресло.
– Но вы юрист по уголовным делам.
– Это зависит от того, что вы имеете в виду. Я юрист, а не преступник.
– Но вы защищаете преступников.
– А кого вы называете преступниками?
– Людей, которые совершают преступления.
– А кто решает, совершил человек преступление или нет?
– Жюри, я полагаю.
– Верно, – улыбнулся Мейсон. – Поэтому я стараюсь убедить жюри, что человек, которого я представляю, не преступник.
– Это неубедительно.
– Так считают судьи, – все еще улыбаясь, сказал Мейсон.
– Что может интересовать такого человека, как вы, в нашем бизнесе?
– Мне не нравятся ваши слова. Может быть, мне не нравится и ваш бизнес. Во всяком случае, я сказал вам, что именно меня интересует. Если вы дадите мне информацию, которую я просил по телефону, вы можете спасти свое имя и избежать неприятного разговора.
– Разговор будет неприятным для вас, – сказал Лофтус, – а не для меня. Я не желаю тратить деньги на консультацию с юристом, когда крючкотворы лезут в мои дела. Но раз я начал, то доведу дело до конца.
– Похвально, – сказал Мейсон, доставая портсигар. Он выбрал сигарету, размял ее и закурил.
– Вы не хотите сказать мне, что вам нужно?
– Нет, пока не придет ваш юрист.
– Но вы сказали, что не будете ждать.
– Я не люблю долго ждать в приемной, – сказал Мейсон, – если это не является необходимостью. И я не люблю обсуждать дела с человеком, который ничего не может решить без своего адвоката. Может быть, мы
