– Ты что же, собираешься целый день взаперти сидеть? У меня нет лишних ключей! Я скоро уйду. Если хочешь, могу тебя подбросить куда тебе нужно.
– Да мне вроде никуда не нужно. А что, твоя Александра сегодня выходная?
– Нет, она пошла на рынок.
– Вот и чудненько. Я сейчас кофейку дерну, а потом поваляюсь, телик ваш посмотрю. Интересно. Представляешь, киска, я у своего как тарелку просила поставить, а он ни в какую, жмот проклятый!
– Кстати, билеты на самолет можно заказать по телефону.
– Ну ты и лярва, Маринхен! Не ожидала!
Марине стало стыдно, но совсем чуть-чуть.
– Нора, если б ты меня предупредила, я была бы готова к твоему визиту. А ты как снег на голову…
– Вот лярва, – повторила Нора. – Ладно уж, отвези меня туда, где билеты продают, я ж тут ничего не знаю. Может, прямо сегодня и улечу! Не ожидала, что ты…
Ее монолог был прерван телефонным звонком.
– Алло!
– Маришечка, как дела? – раздался голос Севы, закадычного друга. – Ты что-то пропала, я волнуюсь.
– Привет, Севочка, я закрутилась, столько всего за последние дни произошло. Извини.
– Маришечка, я могу чем-нибудь помочь?
Нора вышла из кухни.
– Можешь, Севочка, можешь. Помнишь, я говорила про дачу?
– О да, родовое имение, кажется? Надеюсь, не пресловутые шесть соток?
– Нет, слава богу, участок там большой, чудный, да и дом в общем обаятельный. Но я бы хотела, чтобы ты посмотрел с инженерной точки зрения, что там требуется. Понимаешь, Мишка просто влюбился в эту дачу и жаждет жить там летом. Я, конечно, в божеский вид ее приведу, но…
– Понимаю и непременно съезжу туда с тобой в самое ближайшее время. Я, правда, уже бывший инженер, но на таком уровне еще смогу дать дельный совет, особенно своей любимой подружке. Ты сейчас занята?
– Да, еду в «Лал» стеклянную стену заказывать.
– Для баратовского дома?
– Ну конечно. А как у тебя дела, Сева?
– Надо встретиться, пошептаться, может, пообедаем вместе?
– В принципе можно, но я не знаю, когда освобожусь.
– Ну два-то часика сможешь выбрать для друга, ты же моя главная конфидентка, мне нужен твой совет, Маришечка.
– А ты сегодня свободен, что ли?
– До вечера да.
– Хорошо, как освобожусь, позвоню тебе.
– Только на мобильный, я вряд ли буду дома.
– Договорились! Целую!
В какой-то момент разговора Марине показалось, что кто-то их слушает. По-видимому, Нора по второму аппарату. Только этого еще не хватало! Прежде чем положить трубку, Марина выждала несколько секунд и отчетливо услышала щелчок – Нора первой положила трубку. Марина хотела тут же выгнать ее вон, но потом решила не устраивать скандала, а выпроводить нахалку мирным путем, пусть даже и завтра.
– Нора, я спешу! Одевайся! – крикнула она.
Через двадцать минут обе женщины вышли на улицу.
– В Швейцарии ты на «Вольво» ездила, а тут на паршивеньком «Рено». Тебе не обидно?
– Еще чего! Зато эту машинку я сама себе купила!
– Слушай, а кто это – Севочка?
– Мой школьный друг.
– Он чего, «голубой»?
– С чего ты взяла? – ледяным тоном спросила Марина.
– Понимаешь, я хотела позвонить, узнать который час, у меня часы остановились, сняла трубку, а вы еще разговариваете. Вот мне по его тону и показалось, что он «голубенький».
– Ну и что?
– Так он правда педрило?
– Нора! Какое тебе дело до человека, которого ты никогда даже не видела! И вообще, подслушала разговор, так молчала бы в тряпочку, ты разве не знаешь, что это неприлично? Может, ты и письма мои вскрывать будешь?
– Маринхен, ты чего взъерепенилась так? Я ж говорю, случайно получилось, ну извини, я ж ничего такого не хотела, просто подумала, у тебя же сын маленький…
– И что из этого?
– Здрасте, что из этого, а то ты не знаешь, что «голубые» мальчишек портят!
– Я знаю, что мальчишек портят педофилы! И кстати, очень часто это священники, – казалось бы, святые люди, которые еще других уму-разуму учат, проповеди читают! – уже орала Марина. – Если хочешь знать, именно этот «голубой» Сева помог мне выбиться в люди! Может, это самый добрый и щедрый человек из всех кого я знаю, а ты вообще мне никто и позволяешь себе…
– Маринхен, ты чего орешь, mein Schatz![12] Нравятся тебе «голубые», на здоровье. Ты права, твое личное дело! Все, я не суюсь! Ты еще не забыла, что обещала отвезти меня за билетами?
От злости у Марины дрожали руки. Она достала из бардачка минеральную воду и прямо из горлышка начала пить. Успокойся, приказала она себе, потерпи, и скоро забудешь эту бабу как страшный сон.
– Помню, – проворчала она.
– Ну и чудненько, а то я уж испугалась, что ты сейчас в троллейбус врежешься от злости.
Дальше они ехали молча. Марина подвезла Нору к билетным кассам.
– Спасибо, Маринхен, не злись, ты же знаешь, я бестактная. Я, пожалуй, тут в центре погуляю, погляжу, как все изменилось. Твоя раба меня впустит?
– Не смей называть Алюшу рабой! Она мой друг!
– Три ха-ха! Но если ты говоришь, я не буду. Странная ты баба, все у тебя друзья – и мужики, и «голубые», и прислуга, – это знаешь отчего? Оттого, что ты неискренний человек. Вот я искренний, а ты нет! Ты притворяешься! Тебе вот хочется послать меня на три буквы или на пять, а ты сдерживаешься.
– Да? Что ж, ты права – и в таком случае иди на хер! Довольна? – окончательно взбесилась Марина.
– Hure![13] – злобно бросила в ответ Нора и выскочила из машины.
Слава богу, избавилась, облегченно вздохнула Марина. И зачем она ко мне приперлась через столько лет? Но уже спустя две минуты она сообразила, что вещи Норы остались в ее доме и та неизбежно за ними явится. И не факт еще, что не станет слезно просить прощения, а почему, собственно, я должна ее прощать? В Москве сейчас не так уж сложно найти номер в гостинице. Ну заплатит подороже, только и всего. А может, еще сегодня улетит в свой Новосибирск! Скатертью дорожка!
Марина позвонила домой и сказала Алюше, чтобы она не прикасалась к Нориным вещам, а когда та будет их собирать, пусть не спускает с нее глаз, такая особа и украсть что-нибудь не постесняется.
– Вот и умничка! – обрадовалась Алюша. – Будь спокойна, мимо меня и спички не пронесет!
Вернувшись вечером домой, Марина обнаружила все Норины вещи там же, где и были.
– Не явилась! – сообщила Алюша. – Знаю я ее, явится поздно, когда уже вроде и не выставишь на улицу, а потом подлизываться начнет: Маришечка то, Маришечка се, – а ты и спасуешь!
– Не исключено! – тяжело вздохнула Марина.
– Мам, тебе звонил какой-то Даниил Александрович Гусев.
– Кто такой?
– Не знаю, он оставил свой телефон, просил с ним связаться в любое удобное для тебя время! –
