Хроники Аскета. Вторжение

чести знать его имени-отчества.

– Позовите его.

– Э, нет, простите, не могу. Рановато вам общаться с посторонними: лучше поешьте и поспите – вам еще долго придется отдыхать.

Мое состояние действительно оставляло желать лучшего. Вполне возможно, я не смогу поддерживать разговор. Придется подождать.

– Хорошо. Сообщите ему, что я пришел в себя и буду готов к разговору через десять часов.

– Через десять часов вы будете спать сном невинного младенца, сударь.

– Думаю, вы удивитесь. Прикажите принести обед – я голоден.

Ложку ко рту пришлось подносить телекинезом: руки не работали. Медсестру я прогнал: ее забота и постоянный рефрен в голове раздражали, из-за чего доедал скудную кашицу в одиночестве, попутно размышляя о возможных результатах схватки. Злобный выжил – это радует. Что с остальными, неизвестно. Насколько велики потери? Не обернулась ли победа поражением? В случае гибели половины штурмовавших камеру бойцов, опытных и сильных, мы могли откатиться назад минимум года на три. Гнезда начнут появляться быстрее, чем мы сможем их уничтожать. В этом случае само существование СБР будет поставлено под сомнение – Сергачеву и Чижову не поздоровится.

Я сосредоточился на самолечении и заснул, послав Злобному ментальный импульс с назначением времени встречи. Думаю, за время сна организм успеет восстановиться достаточно, чтобы я мог шевелить руками без ощущения привязанных к ним гирь. Лучшим спецом по регенерации среди известных мне считался Дед: небольшие царапины он мог зарастить прямо на глазах. Мои способности не столь выдающиеся, однако я тоже кое-что умел.

Проснулся я немного раньше намеченного срока. Причиной пробуждения послужила темная фигура за окном, подававшая знаки одной рукой. Другой рукой Злобный держался за карниз, чтобы не упасть. Странный он избрал способ посещения – еще страннее, почему не заходит внутрь. Я пригляделся и попенял себе за невнимательность: вдоль всех окон и стен тянулись тонкие нити сигнализации. Даже в ментале виднелась слабая, зато густая сеть. В наказание за столь непростительную ошибку я решил провести в больнице лишний день.

Пришлось помогать Злобному блокировать сигнализацию.

– Меня врач, козел, не пропустил. – Он опустил на столик рядом с кроватью увесистый пакет с чем-то мясным и вкусно пахнущим. – Сказал, больному нужен покой. Ты как?

– Выйду через два дня. Принеси мне одежду. Рассказывай.

– Так. – Злобный оседлал стул и начал рассказ: – Нам, в общем, повезло. Мы успели прикончить ментата до того, как он выжег твои мозги. Астральный щит он проломил, но больше сделать ничего не успел – времени не хватило. То есть, конечно, вам всем трудно пришлось – Завулон до сих пор в коме, – но живы ведь. Мошкара многих потрепала, особенно тех, кто без сознания лежал и с кого Святая броня слетела. Ты поэтому такой худой.

– Мошкара?

– Да, одна из тварей рассыпалась просто в песок. Несколько тысяч мелких существ, контролируемых единым разумом. Нам удалось нащупать связывающую их между собой сеть и выжечь ее, а вот мошек прибить было сложней. Прикинь – они даже Броню-двойку не пробивали, зато их туча летала. Вот тебя и накрыло. Пока отловили…

– Кто еще пострадал?

Злобный помолчал, потом начал перечислять:

– Погибших много. Бородин. Зам Плетки Иванов, Темизов. Коля Чермоев, из моих. Серега Маленький, у Сэма служил. Бородин и Темизов в первом ряду стояли – первый туз им щиты снес, новые создать они не успели. Из первой волны все ранены, про Завулона ты слышал, Плетка тоже долго валяться будет. Даниил его осмотрел – сказал, это надолго, что-то серьезное. Чернышу досталось – в соседнем здании валяется.

– Даниил был здесь?

– Да, он всех лечил. Сказал, зайдет к тебе завтра, когда проснешься.

– Завтра я буду еще здесь… – Потери оказались сильнее, чем я надеялся, но меньше, чем ожидал. Впрочем, утрата даже одного друга приносит боль. – Когда похороны?

– Уже. Ты валялся шесть дней.

Вот черт!

Мы проговорили еще час, потом Злобный заметил мою усталость и ушел. Я ничего не сказал про свою открывшуюся способность слышать мысли – в конце концов, мне могло показаться. Тем более что амулетов Злобный не носил, щитов на нем не висело, но его мыслей в моем сознании не возникало. Сначала поговорю с Даниилом, узнаю диагноз – потом буду решать. Из больницы в любом случае придется уйти: слишком много дел накопилось, долечиваться стану у себя в полку.

На сей раз причиной моего пробуждения послужила медсестра, прошедшая перед дверью. Обычно излишняя чувствительность не представляла проблемы – мозг успешно отсеивал ненужные звуки, однако сегодня было не так. Меня раздражал стук упавшей с подноса ложечки в другом конце коридора, сильные эмоции раненого, лежащего в соседней палате, слишком яркий свет – словом, все то, на что обычно я не обращал внимания. Видимо, последствия ранения. Болью эти неприятные ощущения назвать нельзя – скорее неудобством, но отвлекали они сильно. Вдобавок к появившейся чувствительности, организм требовал материала для восстановления, очень хотелось есть.

Пакет, оставленный Злобным, пришелся очень кстати. Я успел ополовинить запасы, когда вошедшая медсестра попыталась забрать еду.

Ну что такое.

– Что вы делаете! – Протянутая рука остановилась, не в силах преодолеть сгустившийся вокруг моего тела воздух. – Вам еще неделю на диете сидеть.

– Даниил уже проснулся?

– Даниил Иванович совершает обход, скоро зайдет к вам. Отдайте пакет, пожалуйста.

– Нет.

Ну и что мне делать? Не в драку же с ним лезть – как же, подерешься с таким.

– Думаю, вам стоит надеть ваш амулет. Ваши эмоции меня раздражают.

На самом деле куда больше мне мешали посторонние мысли. Экспериментировать стану после выздоровления.

Все мужики неженки.

– Нет у меня амулета, потерялся, украли. Новый еще не выдали – я попрошу у кого-нибудь.

– Вы сообщили о краже?

Вот черт, эмпат.

– Да. Как вы узнали? Говорят, косвенную ложь определить невозможно…

Иначе у меня будут проблемы…

– Это зависит от личного мастерства.

Мне конец.

– У меня муж псион, здесь работает. Только он слабенький – сорок единиц. Дурачок. – Мысли были окрашены нежными тонами, мужа она любила.

Хорошо, что слабенький, иначе лежал бы здесь.

– Какой у него уровень?

– Второй, три месяца.

Интересно. В моем полку не было вторых уровней с оболочкой меньше ста тридцати. Значит, муж этой девушки сумел развить свою оболочку с пятнадцати-двадцати единиц. Достойно уважения. С такими настырными людьми работать сложно – характер у них, как правило, не святой, зато результатов они добиваются поразительных.

– Как его зовут?

А зачем тебе?