Непривычно было видеть этого сильного, уверенного в себе человека поникшим. О, конечно, подчиненным он демонстрировал бодрость и уверенность в успехе операции, но спрятать свой истинный эмофон от ментата моего уровня сложно – особенно если в друзьях у тебя нет Призрака. Или его коллег. А Паладин, при всем моем к нему уважении, всегда отличался некоторым презрением к «нечестным уловкам» или тому, что он считал таковым. Будучи блестящим бойцом, специализировавшимся на стихии Света, он мало обращал внимания на остальные составляющие магического искусства. Даже обнаружение противника оставлял на своих более опытных соратников – европейцы шли по пути специализации: некоторые бойцы сознательно ослаблялись в боевых аспектах в угоду сильно развитой чувствительности.
Поэтому Паладин с нашей первой встречи ругал меня за увлечение менталом и общением с духами. Он считал, что, сосредоточься я на росте оболочки и овладении новыми знаками – мои способности как бойца развивались бы куда сильнее. Возможно, он прав, но лично я предпочитал универсализм.
Это была одна из первых моих командировок в качестве наблюдателя. Спустя год после гибели Ястреба и Пивовареня европейцы зачищали крупное гнездо в пустыне Тар, на границе Индии и Пакистана, и пригласили представителя СБР. Вообще я до сих пор удивляюсь, почему чужаков заметили так поздно.
Невнимательность индийских пограничников уже в то время никого не шокировала. Появление первых Гнезд и объявление о Вторжении переполнили чашу конфликта, и она пролилась на многострадальную землю Индостана. Причем карта псионов тут не разыгрывалась: народ, привыкший к чудесам факиров, гуру и прочих «просветленных», к новым фокусникам отнесся поначалу более чем индифферентно. Видишь какие-то знаки? Ну и замечательно. Умеешь понимать язык зверей и птиц? Все маги так делают, придумай что-нибудь новенькое.
Индию взорвала этническая разобщенность. Мусульмане резали индусов, те – мусульман, сикхи объявили о возвращении гуру Нанака и возрождении государства в Пенджабе, маратхи кинули клич «Махараштра для маратхи» и начали раздавать оружие крестьянам. Многочисленные последователи разнообразных сект с ожесточением дрались между собой, выискивая в текстах священных книг советы, как жить дальше. Толпы людей стекались в окрестности Гнезд, чтобы безропотно подставить шеи посланникам Шивы и матери Дурги: убитый чужаком считался попавшим в рай. Собственно говоря, с тех пор ситуация слабо изменилась: центральное правительство в Индии существует больше на бумаге.
Совсем другое дело Пакистан. Мусульмане по всему миру довольно быстро приняли псионов, вовремя вспомнив об учении суфиев и удачно адаптировав его к современным реалиям. Огромную роль сыграло и то, что среди первых мусульманских псионов оказалось несколько Фатимидов. Потомки Пророка своим участием как бы благословили псионику в глазах простых мусульман. Кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, но почти все улемы не рассмотрели в появлении магических способностей у людей чего-то страшного, вовремя вспомнив, что все происходящее в мире – как добро, так и зло, а также все дела людей – обусловлено волей Всевышнего. Результаты такого единодушия вылились очередной волной терактов на многострадальный Израиль. Впрочем, вскоре арабский мир превратился в арену боя: сначала развалился на куски Ирак, который американцы больше не желали контролировать, потом Сирия вторглась в Ливан, курды в Турции подняли восстание, в Египте произошел президентский переворот. Под шумок саудиты захапали Кувейт.
У Пакистана хватало своих проблем и на посторонние он не отвлекался. С одной стороны у него была обезумевшая Индия, с другой – развалившийся по племенному признаку Афганистан, на границе с Ираном произошло несколько неприятных стычек. Имея пятую часть населения шиитов, остальных – суннитов, да еще сильное разделение по национальному признаку, военное правительство прикладывало отчаянные усилия, чтобы не допустить гражданской войны. Пограничники получили право стрелять без предупреждения, чем вовсю пользовались, но и службу несли тщательно. Как они Гнездо просмотрели – выше моего понимания.
Лично я считаю полученный на той зачистке опыт очень ценным. В целом европейцы действовали по схожей с нашей методике, хотя имелось несколько существенных отличий. Например, упоминавшаяся выше специализация. Европа изначально обладала большими человеческими ресурсами, как следствие – псионов тоже появилось больше, чем у нас. Поэтому они могли создавать стабильные команды бойцов, в которых кто-то отвечал за медицину, кто-то за ментал: один защитник и один-два ударника. В России же, при ее огромной территории, народу намного меньше, боевых псионов всегда не хватало. Переход бойцов из одного подразделения в другое стал обычным явлением – создавать постоянные команды не имело смысла. Конечно, каждый командир учитывал сильные и слабые стороны бойцов, развитие индивидуальных способностей поощрялось, но в целом мы ратовали за универсализм. Только в последнее время мне удалось создать несколько взводов по западному образцу: прежде возможности не возникало.
Кроме того, надо отметить, что действовали западники большими группами, но на Гнездо тратили больше времени, а внутрь допускали только бойцов и немногочисленных научников. Основная масса их исследователей сидела на поверхности и ждала результатов от своих коллег. Таким образом пытались снизить человеческие жертвы, что похвально, хотя я не помню случая, чтобы на дважды зачищенном ярусе обнаружилась недобитая тварь. Впрочем, говорю лишь из собственного опыта: Призрак упоминал об имевших место инцидентах.
Мы с Паладином как-то быстро нашли общий язык – во многом потому что, в отличие от большинства наблюдателей, я участвовал в штурме, а не просто сидел в штабе. Я хорошо знал многих его подчиненных и, насколько мне известно, пользовался у них высокой репутацией. Поэтому имело смысл откровенно спросить Таггарта – что это за история с его назначением.
– Мне сказали, этой операцией мог командовать не ты?
– Что, твой дружок Призрак настучал? – Он недовольно посопел. – Я не стану распространяться о нашей внутренней кухне – достаточно, что я здесь, и я командую.
– Хорошо. Значит, проблем с Мийо не возникнет?
– Нет. Хотя я все-таки попрошу тебя держаться от него подальше: он не любит русских.
– Почему?
– Вы, ребята, несколько раз перешли дорогу его людям, из-за чего Мийо обвиняли в низкой подготовке кадров. Даже пытались снять с должности.
– Я не считаю бойцов из «Байярда» слабыми.
– Я тоже. Объясни это чиновникам.
Хотя крупнейшее в мире Гнездо и носит название Амазонское, в действительности оно расположено на некотором удалении от этой реки. Оно лежит где-то на полпути между Манаусом и Кашимбу – в густых, влажных, но без крупных рек лесах. Раньше здесь произрастали каучуковые плантации, бродили по лесам индейцы и группы туристов – неподалеку есть национальный парк, – сейчас возник небольшой город. Точнее говоря, укрепленная крепость, в которой жили и работали тысяч двадцать ученых, исследователей, гарнизонных солдат и обслуживающего персонала. Хозяйством Питерс управлял немаленьким.
По пути в гостиницу, выделенную под наше проживание – казармами эти хоромы назвать язык не поворачивался, – Паладин обратил мое внимание на группу угрюмых солдат, тащивших на тележке труп чужака. Тварь появилась прямо под стенами лагеря и могла бы натворить бед, не вмешайся патрульные. А ведь раньше они предпочитали ночное время.
С утра переговорил с Питерсом насчет размещения наших людей. Он поморщился, но заявку принял – обещал найти достаточно помещений. Втайне от Коробка я увеличил его требования вдвое, по опыту зная, что ученые притащат кучу неуказанного в предварительных документах оборудования. Должен сказать, что Питерс мне понравился. Старый вояка с внешностью типичного бюрократа обладал въедливым, педантичным и очень ответственным характером – он произвел впечатление человека, на которого можно положиться.
Таггарта отвлекли какие-то дела, однако он прислал отряд для сопровождения в Гнездо. Взводного, Генриха Шварца, я знал, и по дороге он рассказал мне немало нового о повадках местных тварей и их отличии от прежних. Особенно заинтересовал рассказ о стаях чужаков, объединенных вокруг общего лидера. Оказывается, вожак стаи мог телепатически связываться со своими подчиненными и руководить их действиями, как своими собственными, даже передавать им энергию и создавать с их помощью знаки – впрочем, в последнем случае миньон умирал. Такую связь ментаты Паладина вычислили недавно и теперь при встрече со стаей первым делом били по главе. Я сказал, что хотел бы посмотреть своими глазами.
