внимания – даже бродячей кошке или крысе больше везет на общение.
Такая грустная метаморфоза – расплата за встречу Ричарда с новой знакомой. Та наделена даром открывать проходы между мирами, причем ее мир весьма отличается от того, в котором обитает Ричард. Вернее, эти две вселенные – Лондон и Под-Лондон – существуют буквально в нескольких шагах друг от друга, но почти не пересекаются. Теперь нашему герою надо перебраться в мир Д’Вери и каким-то образом добиться права вернуться обратно вновь нормальным членом общества. Возможность такая имеется, однако шанс на возвращение стоит дорого. В течение четырехсот страниц Ричарду придется преодолеть немало препятствий, побывать в экзотических и опасных местах Под-Лондона, познакомиться со многими существами (нередко на лицо ужасными и при этом далеко не всегда добрыми внутри), оказаться на краю гибели и даже разок заглянуть в самую бездну, столкнуться с предательством, совершить невероятный подвиг, пережить разочарование и обрести надежду...
Переводчица Геймана Анна Комаринец выбрала не самый удачный вариант перевода названия «Neverwhere» (по мнению одного из рецензентов, наилучшим выходом было бы слово «Никогде»), однако не бросим в переводчицу камень, ибо ей досталась сложная задача. Дело в том, весь роман построен на языковой игре, понятной одним лишь лондонцам. Населяя свой подземный мир причудливыми персонажами, писатель нарочно возвращает первоначальный смысл привычным географическим названиям на карте Лондона – словам, ставшим наименованиями станций старейшего в мире лондонского метро. Под станцией «Блэкфрайерз» здесь и впрямь живут черные монахи (чернецы – в переводе Комаринец), под станцией «Ангел» – вполне реальный ангел Ислингтон, под «Кроуч-эндерз» – некие Конечные прилипалы, и так далее (ну как если бы у нас в Москве под «Китай-городом» имелся настоящий городок, населенный китайцами, а под «Чертаново» гнездились бы черти).
В качестве «строительного материала» для повествования Гейман использует все: легенду об Атлантиде, миф о Лондонском Звере, комиксы и даже фильмы про Джеймса Бонда (недаром ведь два проходящих через все повествование страшных и безжалостных киллера, мистер Круп и мистер Вандермар, необычайно похожи на парочку своих коллег из «Diamonds Are Forever», мистера Кидда и мистера Вима). Автор демонстрирует замечательную фантазию, овеществляя стертые топонимы и превращая мертвые слова в живых существ: то страшноватых, вроде сестры Серпантины (в реальности Серпентейн, напоминает переводчица, то есть Змейка, это узкое озерцо в Гайд-парке), то странных, типа могущественного Эрла (см. «Эрлз-Корт»), то симпатичных, наподобие Старого Бейли (это, естественно, отзвук реального «Олд-Бейли»). Люди, крысы, маги, кузнецы, попрошайки – кто только ни обитает в Под-Лондоне! Одно из удивительных явлений, описанных в романе, Передвижная Ярмарка, тоже отражена на географической карте Лондона, и Гейман с удовольствием преобразует понятие в образ. Впрочем, все это многоцветье, необычайно важное для фабулы, все-таки является лишь живописным фоном странствий Ричарда, Д’Вери, женщины-Охотник, маркиза Карабаса в поисках истины. Ричард желает вернуться к прежней жизни, Д’Верь – узнать имя того, кто подстроил убийство ее родителей, Охотник – убить лондонского Зверя. Так или иначе, им придется действовать сообща...
Сериал «Neverwhere» прошел в свое время с успехом. Роман оказался симпатичным. Однако и то, и другое для самого Геймана – уже далекое прошлое. Как пишет пресса, среди американских любителей фантастики ныне уже возник целый «гейман-бум» в связи с выходом его новой книги «Anansi Boys». В 2006-м роман «Дети Ананси» появился и на русском (М.: АСТ).
Впервые имя заглавного персонажа возникло, кстати, у Геймана еще в «Американских богах». В новом сочинении писателя присутствуют отголоски и самого первого его романа, и всех последующих. Однако это безусловно самостоятельное произведение. Главный герой по прозвищу Толстый Чарли (хотя он вообще-то не толстый) живет довольно скучной жизнью: работает в унылой лондонской финансовой конторе, руководимой редкостным негодяем, и намеревается жениться на девушке Рози (которая его не любит и просто фактом брака с недотепой хочет позлить мегеру-мамашу). И вот однажды Чарли узнает, что в Штатах скончался его отец – человек, которого наш герой никогда не любил (почему именно – долго объяснять).
Одновременно выясняются два обстоятельства. Первое: покойный папаша был, некоторым образом, богом Ананси (не из крупных, но из ехидных – паучиным божеством с замашками Локи). Второе: у Чарли есть родной брат-полубог, могущество которого достаточно велико, зато понятия об ответственности за поступки минимальны.
Оба названных обстоятельства начисто сломают привычную жизнь нашего героя. Когда Чарли, не подумав о возможных последствиях, пригласит брата Паука в гости, новоявленный родственник легко переселится в его квартиру, без труда отобьет у него невесту и вообще устроит ему много мелких и крупных проблем – причем не по злобе, а вследствие божественной легкости характера.
Таким образом, начинает разворачиваться собственно сюжет. В него вовлекаются как смертные, так и бессмертные существа, а также львы, тигры, орлы, куропатки... Короче говоря, жизнь Чарли отныне уже никак не назовешь однообразной и унылой, – скорее она теперь похожа на курьерский поезд, мчащийся без остановок в неизвестность. По законам жанра, скучный яппи станет рисковым парнем, научится делать великие глупости и обеспечит победу над врагом, руководствуясь заветами незабвенного папы.
Обо всех деталях сюжета умолчим, дабы не лишать читателей удовольствия самим пронаблюдать все стадии расстановки точек над «i». И с фантазией, и с иронией у Геймана по-прежнему все в порядке. Какие- то пассажи в романе наверняка вызовут улыбку, а другие, возможно, заставят призадуматься об Очень Серьезных Вещах. Писатель, как обычно, сопрягает высокие и низкие жанры (эпос и анекдот, притчу и детектив); его 350-страничное произведение читается на одном дыхании и лишено двух самых обидных из недостатков – ложной многозначительности и занудства.
Лавка миров закрыта
Не стало Роберта Шекли, знаменитого русского фантаста. Писатель родился в Нью-Йорке 16 июля 1928 года, умер в городке Пафкипси 9 декабря 2005 года. А мог бы умереть еще полгода назад в Киеве, куда его пригласили на фестиваль фантастики и где он серьезно заболел. И в той несостоявшейся, по счастью, тогда кончине была бы грустная символика: у себя на родине писатель был прочно забыт широкой публикой уже лет тридцать (предпоследний раз о нем с удивлением вспомнили в 1992 году – в связи с фильмом «Freejack» по отдаленнейшим мотивам его «Корпорации “Бессмертие”»), и примерно столько лет он был неслыханно популярен на всей территории СССР, где его считали – наряду с Брэдбери, Гаррисоном и Саймаком – знаменитейшим западным фантастом.
Да, разумеется, Хайнлайн, Асприн, Симмонс, Пратчетт, Буджолд, Гейман и многие другие, явившиеся к нам после перестройки, несколько потеснили мэтра с пьедестала. Но произошло это, во-первых, лишь в последние годы и, во-вторых, речь все-таки шла о изменении приоритетов в среде продвинутых читателей-фэнов. Нормальный же русскоязычный читатель, для которого фантастика никогда не была самым главным рационом духовной пищи, полюбил Роберта Шекли с момента выхода его малоформатного сборника «Паломничество на Землю» (1966) в серии «ЗФ» издательства «Мир» и окончательно укрепился в светлом чувстве к автору двумя годами позже, после выхода знаменитого 16-го тома «Библиотеки современной фантастики», где, в частности, опубликованы «Обмен Разумов» и «Билет на планету Транай», «Страж-птица» и «Абсолютное оружие» – вещи, которые назвали бы культовыми, кабы это мусорное словечко было тогда в ходу.
Продолжатель традиций Вольтера, О. Генри и Хаксли, Шекли никогда не был фантастом глубокомысленно-серьезным – то есть он не был изобретателем непротиворечивых миров, выстроенных по строгим законам логического правдоподобия. Конечно, грамотные исследователи НФ могли вычленить из его многочисленных текстов оригинальные философские концепции (одной «Цивилизации статуса» могло бы, при желании, хватить на докторскую), однако писатель был традиционно силен именно своими безбашенностью, нахальством, отвязностью и шутовством – не переходящим, однако, в злое юродство. Шекли был самым непафосным автором. Нонконформизм он часто возводил в абсолют, любая укоренившаяся иерархия могла стать объектом издевки – недаром в рассказе «Ритуал» туземцы, считая богами гостей из космоса, способны были почтительно уморить их голодом и жаждой.
Писатель обожал фабульные инверсии, с наслаждением ставил все с ног на голову, выворачивал миры наизнанку и строил приоритеты не по ранжиру, но по мановению своей левой пятки. Любимейшими его героями оказывались фрики и лузеры, самыми распространенными ситуациями – идиотские, причем
