пищей крестьян Турена.
Наконец принесли бумагу и чернила, оказавшиеся очень бледными. Один из мужчин зачинил перо, и Сирилла, опустившись на предложенный ей стул, положила листок на грубо сколоченный стол, который давно нуждался в том, чтобы его отскребли.
Написав письмо и сложив его, она обратилась к мужчинам:
— Чтобы сэкономить время, пусть тот, кто умеет хорошо ездить верхом — на самом деле хорошо — возьмет мою лошадь и отправится в замок.
— Нас обвинят, что мы украли ее, — послышался ответ.
— В таком случае доезжайте до границы леса, — сказала Сирилла. — Там привяжите лошадь и идите пешком. Когда господин герцог прочтет письмо, вы проводите его сюда.
На липе высокого мужчины отразилось сомнение.
— А как мы можем быть уверены, что он приедет один? — спросил он. — Если он приведет с собой людей с ружьями, мы будем драться, и вы можете пострадать.
— Господин герцог приедет один, потому что я его об этом попросила, — ответила Сирилла.
Она знала, что они настроены довольно скептически. Но у них не оставалось другого выбора, и они были вынуждены делать так, как она предложила.
Среди мужчин трое оказались хорошими наездниками, и Сирилла выбрала самого молодого, так как, во-первых, он был значительно легче остальных, а, во-вторых, она обратила внимание, что, пока она писала письмо, он все время крутился вокруг ее лошади и ласково хлопал ее по крупу.
Он вскочил в седло и в полном молчании тронулся в путь. Сирилла понимала, что, хотя мужчины хвастались перед ней своей отвагой и пытались казаться настоящими храбрецами, на самом деле они страшно боялись последствий своего поступка.
Чтобы дать им возможность почувствовать себя свободнее, она села в тень дерева, которое росло в самом центре деревни, и завела разговор с женщинами.
Вскоре они опустились вокруг нее на землю. Многие из них взяли на руки малышей.
Сирилла поведала им о своем детстве в Монсо-сюр-Эндре, о смерти своей матери и о том, как она тосковала по ней.
Она рассказала, как впервые увидела герцога, который участвовал в турнире, устроенном в замке в честь его дня рождения.
Многие женщины еще помнили тот турнир, и они согласно кивали головами, когда Сирилла описывала это театрализованное представление. Как она выяснила, отец нынешнего герцога выплатил всем работникам поместья недельное жалование в честь совершеннолетия своего сына.
— Те из вас, кто видел господина герцога в доспехах рыцаря, убедятся в том, что он всегда стремился к победе справедливости, — сказала Сирилла, — и поэтому вы можете быть уверены, что, когда он узнает о вашем бедственном положении, он поможет вам.
Так и не найдя Сириллы в парке, герцог вернулся в замок, чтобы узнать, не вернулась ли она домой другой дорогой.
— Ее здесь нет, монсеньер, — сообщил Пьер де Бетюн.
— Где же она может быть? — спросил герцог. — Не могу поверить, чтобы она решилась отправиться на виноградники без меня. Я прочесал весь лес и даже проехал по полю, но ее нигде нет.
— Вы не могли бы не заметить белую амазонку мадам, — сказал Пьер.
Они стояли у дверей замка, и в течение всего разговора глаза герцога внимательно следили, не появится ли среди деревьев Сирилла.
— Очень странно, — заметил Пьер. — Вам не кажется, что она попала в какую-то неприятность или у нее понесла лошадь?
— Я еще не встречал женщины, которая умела бы так мастерски справляться с лошадью, как мадам, — ответил герцог. — И если бы она выпала из седла, то лошадь без седока обязательно вернулась бы домой.
— Да, вы правы, — согласился с ним казначей. Внезапно герцог заметил, что в ворота прошел какой-то мужчина. Герцог не придал его появлению никакого значения. Но его удивило, что мужчина, а вернее юноша, направился к дверям замка, а не повернул, как он ожидал, на задний двор. Герцог догадался, что этот человек имеет какое-то отношение к исчезновению Сириллы.
Когда юноша был совсем близко, Пьер де Бетюн заметил у него в руке письмо.
Они в полном молчании наблюдали, как юноша поднимается по лестнице. Он остановился и поднял глаза.
— Кто из вас герцог де Савинь? — спросил он. Герцог выступил вперед.
— Я! — бросил он.
— Тогда это вам! — сообщил юноша.
Он протянул герцогу письмо.
Пьер де Бетюн, наблюдавший за герцогом, который читал письмо, заметил, как угрожающе сжались его губы.
— Где госпожа герцогиня? — хриплым голосом спросил он.
— Она у нас в Токсизе, — ответил юноша.
— В чем дело? Что случилось? — вмешался Пьер, который уже не мог сдержать своего беспокойства. Герцог протянул ему письмо Сириллы:
«Монсеньер,
Крестьяне, которые обрабатывают один из Ваших виноградников, находятся в ужасном положении с тех пор, как посадки были поражены филлоксерой. Они намеревались привезти Вас сюда, чтобы Вы смогли убедиться, как они страдают. Но вместо Вас они похитили меня.
Я дала им слово, что как только Вы получите это письмо, Вы немедленно приедете в деревню, причем один, и восстановите справедливость. Юноша, который доставит письмо, покажет Вам дорогу.
Остаюсь, монсеньер, Вашей любящей и преданной женой, Сирилла».
— Они держат мадам в заложницах! — вскричал Пьер де Бетюн.
Герцог взглянул на него, и, когда их глаза встретились, каждый без слов понял, чего боялся другой. Герцог щелкнул пальцами груму, державшему под уздцы жеребца, на котором герцог вернулся в замок. Грум направился к нему.
— Вы не должны ехать без сопровождения, монсеньер, — тихо проговорил Пьер, — это может быть очень опасно!
— Ты же читал письмо мадам, — ответил герцог. — Она попросила, чтобы я приехал один.
— А вдруг ее вынудили написать так? — предположил Пьер.
— Вполне возможно, — согласился герцог. — Как бы там ни было, у меня нет другого выбора. Я должен выполнить ее просьбу.
— Разрешите я пошлю кого-нибудь с вами, — сказал Пьер де Бетюн, — или хотя бы возьмите с собой оружие.
— Насколько я понял, мадам уверена, что я поступлю в точности с ее указаниями, — спокойно ответил герцог.
— Монсеньер, выслушайте меня. — — взмолился Пьер, но герцог уже спускался по лестнице.
— Так мне ждать тебя, парень? — вскочив в седло, обратился он к юноше.
— У меня есть лошадь, монсеньер. Я оставил ее на границе парка.
— Тогда беги вперед и бери ее, — приказал герцог.
Юноша помчался к лесу, а герцог обратился к своему казначею:
— Пошли за управляющим виноградниками и скажи ему, чтобы он дожидался моего возвращения. Я хочу услышать, как он объяснит, что произошло — и пусть только попробует что-то скрыть от меня! — Герцог сверху вниз взглянул на Пьера и добавил:
— Мадам хочет, чтобы я приехал один.
Кажется, она все еще продолжает смотреть на меня как на Белого рыцаря, а раз так, то мне придется сражаться с драконом в одиночестве!
Пьера удивило, что голос герцога звучал весело и беззаботно, и он озадаченно посмотрел ему вслед.
