который проводил их к кибитке Адама Гримбальди, а позже бегал за почтовой каретой, доставившей Кэролайн домой, в Мэндрейк.
— Ну, конечно, я вас вспомнила, — улыбнулась она. — Что вы здесь делаете и где зверинец?
— Ох, леди, нам не повезло, — ответила женщина. — Моего мужа порвал один из тигров мадам Зары. Он чистил клетку, и зверь на него набросился. Он был страшно болен три дня. Теперь лекарь говорит, что он выживет, но рана заживет не скоро, и мы еще месяц не сможем догнать мистера Гримбальди.
— Мне очень жаль, — сочувственно сказала Кэролайн. — И пока вы остановились здесь?
— Его светлость дал нам разрешение, — гордо сказала женщина. — Это чудесное место, и так удобно, что поблизости ручей. Гидеон немного зарабатывает в деревне и на полях, да и мистер Гримбальди, да благословит его бог, не даст нам умереть с голоду. — Она остановилась, чтобы перевести дух, и добавила со слезами на глазах:
— Но если бы что-нибудь случилось с нашей Зариной, я бы не знаю, что с собой сделала. Мы назвали ее в честь мадам Зары, и отец души в ней не чает.
— Ну, я рада, что смогла ее защитить, — сказала Кэролайн. — Но кто этот ужасный человек с собакой?
Мальчик посмотрел вслед незнакомцу с собакой, и лицо его исказила ярость.
— Этот странный тип только недавно появился в деревне, леди, и все в округе его ненавидят, но и побаиваются. Я только могу вам сказать, что его зовут Джейсон Фэйкен.
— Он ужасный человек, — сказала Кэролайн. — Удивляюсь, что ему кто-то дал жилье в такой славной и мирной деревушке. Вам следовало бы сказать о нем лорду Брекону. Не может быть, чтобы он допустил подобное обращение со стороны этого человека с жителями деревни…
— Действительно, поговаривают о том, чтобы обратиться к его светлости, — сказала женщина, мгновение помедлив, — но это не очень-то удобно, раз Джейсон Фэйкен знакомый самого кузена его светлости, мистера Джервиса Уорлингема.
— Ах, вот как! — проговорила Кэролайн. — Это очень интересно.
— Говорят, его сюда привез мистер Уорлингем, — продолжил Гидеон. — Этот хлыщ уже дважды навещал старикашку на этой неделе, я его своими глазами видел, он ехал по дороге к его дому.
Кэролайн кивнула. Это совпадало с тем впечатлением, которое у нее уже сложилось от Джейсона Фэйкена.
— Что ж, не спускайте с него глаз, — сказала она наконец. — Я уверена, его светлость не хочет, чтобы случилась какая-нибудь неприятность, будь этот тип хоть трижды друг его кузена.
— Да, уж мы это сделаем, — сказала мать Гидеона. — И если моя семья может оказать вам, леди, какую-нибудь услугу, мы это сделаем. Вы сегодня спасли мое дитя и, может быть, когда-нибудь в наших скромных силах будет оказать вам помощь.
Кэролайн улыбнулась.
— Спасибо, — сказала она. — Может, мне и понадобится ваша помощь. Ничего нельзя знать заранее.
Она протянула руку женщине, которая, наклонившись, поцеловала ее пальцы.
— Бог да благословит вас, добрая леди, — сказала она, и в глазах ее сверкнули слезы.
Кэролайн повернулась и медленно пошла обратно к дому священника. Ей многое нужно было обдумать.
Когда Хэрриет ужаснулась, увидев испорченный зонтик, Кэролайн швырнула его в угол со словами:
— Он пострадал не зря, отнюдь не зря.
Но она не стала объяснять удивленной Хэрриет, что имеет в виду, и была непривычно молчалива за ленчем, на котором, к счастью, не присутствовал викарий.
— Мне проводить тебя до замка? — спросила Хэрриет, когда Кэролайн поднялась в спальню, чтобы привести себя в порядок и уложить свои кудри в возможно более сдержанную прическу, как подобало в ее ситуации.
— Спасибо, Хэрриет, я бы хотела побыть одной, — ответила Кэролайн. — Я хочу подумать, приготовиться, чтобы у меня были ответы на все вопросы. Мне нелегко будет играть роль скромной прислуги.
— Да, тебе будет трудно, Кэролайн, — со смехом согласилась Хэрриет. — Я всегда считала тебя очень деспотичной.
— Ой, нет! — запротестовала Кэролайн. — Только не деспотичной!
— Может, это не совсем то слово, — сказала Хэрриет, — но ты такая заметная, Кэролайн, такая сильная личность, что только ненормальный примет тебя за прислугу.
Кэролайн еще раз взглянула в зеркало. Ее глаза сверкали, яркое огненное золото волос приятно контрастировало с бледной нежностью кожи.
— Я не похожу на бедную благородную даму? — спросила она.
— Ни капельки, — ответила Хэрриет.
— Кэролайн вздохнула.
— Ну а на кого же я похожу?
Хэрриет поколебалась мгновение, потом рассмеялась:
— Ты похожа, Кэролайн, на знатную даму, ищущую приключений!
Впервые в жизни за Хэрриет Уонтедж осталось последнее слово.
Глава 5
Лакей распахнул большую дубовую дверь замка, и Кэролайн вошла внутрь.
— Я пришла к ее светлости, — произнесла она чистым властным голосом, и старый дворецкий со жреческой важностью вышел ей навстречу и поклонился.
— Конечно, мадам. Что мне сказать?
— Мисс Кэролайн Фрай, — ответила Кэролайн и с изумлением увидела, что на лице дворецкого появилось какое-то странное выражение.
Минуту она не понимала, что произошло, но тут дворецкий выпрямился, повернулся и с видом, который можно было назвать только презрительным, махнул жирной рукой в сторону лакея в роскошной фиолетово-малиновой ливрее.
— Проводи мисс Фрай наверх, — сказал он резко.
Кэролайн внезапно поняла, что в качестве всего лишь кандидата на место в доме она не может претендовать на вежливость и внимание, которые ей полагались бы, знай слуги, кто она на самом деле. Она не знала, сердиться или смеяться ей, но лакей не дал ей времени на размышление.
— Пожалуйста, сюда, мисс, — сказал он с развязным видом, осматривая Кэролайн оценивающе- нахальным взглядом.
Он пошел перед ней по главной лестнице, и Кэролайн успела заметить, как великолепен большой холл с резьбой и колоннами и какая в нем темная и мрачная обстановка. Стены от пола до потолка были обиты деревянными панелями и увешаны старинным оружием.
Доспехи были установлены у начала лестницы и на каждом ее повороте: безжизненные стражи, создававшие жуткое, неприятное впечатление, что за тобой наблюдают.
Когда они поднялись на второй этаж, из темного коридора внезапно вышла пожилая женщина в чепце.
Она была крупнокостная, с изможденным, некрасивым лицом, которое все же не казалось неприятным, несмотря на выражение осторожной сдержанности.
На ней был шелковый фартук, и Кэролайн поняла, что она занимает далеко не последнее место в домашней иерархии.
— Ее светлость примет мисс Фрай, — сказала она лакею.
— Извините, мисс Доркас, — ответил тот, — но миссис Миллер дала распоряжение, что сначала она сама поговорит с молодой леди.
Доркас фыркнула, что, насколько поняла Кэролайн, должно было выражать презрение к словам лакея и нетерпение.
— Ее светлость ждет, — произнесла она ледяным тоном, — а я нахожусь здесь, чтобы провести к ней мисс Фрай.
