Распахиваясь в движении, темный плащ подчеркивал сияющую красоту ее платья. Кэролайн накинула капюшон на голову, спрятав под ним украшавшие ее локоны бриллиантовые звезды. Этот костюм придавал ей таинственный вид, и в бледном овале ее лица, выглядывающего из-под темного обрамления капюшона, было что-то неотразимо привлекательное.
— Ты готова, Мария?
— Да, миледи. Джеймс отнес сундук уже полчаса назад.
— Тогда нам пора. Как нам лучше выбраться из замка?
— Если спуститься по малой лестнице, можно выйти в боковую дверь.
— Ну, тогда показывай дорогу, Мария. Теперь я целиком полагаюсь только на тебя.
Мария быстро пошла по коридору, Кэролайн следом за ней. К счастью, они никого не встретили по пути и незамеченными спустились по малой лестнице к боковой двери.
Вечер уже наступил, но было еще светло. На темном небе начинали появляться первые звезды, и молодой месяц висел над верхушками деревьев.
Кэролайн и Мария быстро шли по главной аллее.
Они уже приближались к месту встречи, когда часы пробили половину девятого.
— Я велела Джеймсу спрятать сундук с левой стороны, миледи. Там, за рододендронами, нас не увидят из Дома привратника.
— Надеюсь, мы найдем его, — сказала Кэролайн. — Вот уж не думала, что здесь такие заросли.
— Наверняка найдем, миледи, — уверила ее Мария и, оставив Кэролайн дожидаться в аллее, начала пробираться в гущу рододендронов.
— Вот он, миледи, — раздался из кустов ее голос. — Тут найдется место, чтобы мисс Уонтедж могла переодеться.
— Пора бы ей уже быть здесь, — сказала Кэролайн, глядя в сторону ворот, где на фоне неба вырисовывались очертания геральдических львов.
— Дай-то бог, чтобы присутствие духа не изменило бедняжке в последний момент!
— Это было бы ужасно, Мария! — воскликнула Кэролайн. — Я уверена, что от этого момента зависит вся ее жизнь. Это, быть может, единственный шанс для Хэрриет избавиться от своего противного папаши. Если она его упустит…
— Времени еще много, миледи.
— Я не успокоюсь, пока не увижу ее, — сказала Кэролайн, подходя еще ближе к воротам.
Минутой позже она вздохнула с облегчением. По дороге к ним быстро приближалась женская фигурка.
Она двигалась стремительно, но так боязливо, словно сам дьявол следовал за ней по пятам.
Кэролайн выступила ей навстречу.
— Кэролайн! — задыхаясь, выговорила Хэрриет.
— Ш-шш, — предостерегла ее Кэролайн, — дай я сначала открою ворота. Я не хочу, чтобы нас услышал привратник.
— Да, да, конечно, но, пожалуйста, Кэролайн, поскорее, я смертельно боюсь.
Кэролайн приподняла тяжелую щеколду и приоткрыла одну створку, так чтобы Хэрриет могла проскользнуть внутрь, и, схватив ее за руку, потянула за собой в заросли рододендронов.
— Все в порядке? — спросила она.
— О нет, Кэролайн, в том-то и дело, что нет. Я уверена: папа что-то подозревает. За обедом сегодня он выглядел так странно, места себе не находил, хотя, быть может, мне это просто показалось.
— Если бы он что-то заподозрил, он не преминул бы сообщить о том тебе, — рассудительно заметила Кэролайн. — Он не слышал, как ты уходила?
— Я сказала ему, что пойду к себе в комнату. Боже мой, Кэролайн, сколько я налгала! Моя совесть просто этого не выдерживает.
— Это все ложь во спасение, — успокоила ее Кэролайн. — А если и не так, может быть, все-таки стоит обременить свою совесть ради того, чтобы стать невестой?
Хэрриет прижала руки к щекам.
— Я краснею при одной мысли об этом. Сердце у меня так бьется, что выскочить готово. Я так боюсь, Кэролайн, так боюсь!
На этот раз Хэрриет не преувеличивала: она действительно дрожала с головы до ног, и руки у нее похолодели.
— Жаль, что я не сообразила захватить с собой фляжку с бренди, — сказала Кэролайн. — Нужно что-то горячительное, чтобы придать тебе храбрости. Однако поторопись, медлить нельзя, Мария ждет, чтобы помочь тебе переодеться.
Хэрриет дрожала, не двигаясь с места.
— Кэролайн, я не такая храбрая, как ты. Может быть, мне лучше вернуться домой? Я не рискну навлечь на себя гнев папеньки этой безумной выходкой…
— Ерунда! — резко отозвалась Кэролайн. — Не будь дурочкой, Хэрриет. Обворожительный молодой человек жаждет на тебе жениться, а ты всерьез думаешь отказать ему и вернуться в рабство! Разве ты уже забыла, что испытала, когда он целовал тебя, когда он говорил, что любит тебя больше всего на свете?
— О, Кэролайн, что же мне делать? — простонала Хэрриет в мучительной нерешительности.
В ответ Кэролайн слегка встряхнула ее за плечи.
— Возьми себя в руки, Хэрриет. Я скажу, что тебе делать, и ты должна слушаться меня, потому что я забочусь о твоем благе.
— Ты такая смелая, Кэролайн, если бы я только была как ты!
— Ты станешь похожа на меня, как только снимешь это безобразное платье, — сказала Кэролайн. — Живее, у нас не так уж много времени.
В темноте было нелегко раздеть и снова одеть девушку, но Кэролайн с Марией с этим все же справились, хотя сама Хэрриет была им в этом скорее помехой. Она все время плакала и так дрожала, что не имела сил ни застегнуть пуговицы, ни завязать ленты. Но наконец им удалось облачить ее в голубое платье, и Кэролайн завязала на ней ленты голубого капора, отделанного лебяжьим пухом.
— А теперь — муфту, — приказала она. Передав Хэрриет муфту, Мария отступила на шаг, не в силах сдержать возгласа одобрения. В лунном свете Хэрриет выглядела изысканно и элегантно, несмотря на струившиеся по ее лицу слезы.
— Ты выглядишь восхитительно, — сказала Кэролайн. — В таком наряде ни один джентльмен не отказался бы похитить тебя. А теперь перестань плакать, ты едешь на свадьбу, а не на похороны.
Хэрриет засмеялась сквозь слезы.
— Ты такая забавная, Кэролайн, но я все-таки ужасно боюсь.
— Уж не мистера ли Стрэттона? — спросила Кэролайн с легким презрением. — Так скажи ему об этом. Он почувствует себя героем, утешая хрупкое маленькое создание, плачущее у него на груди.
— Скорее, он оттолкнет меня от себя, — сказала Хэрриет. — Папа говорит, что ничто так не раздражает мужчин, как женские слезы.
— Простофиля твой папа, — отозвалась Кэролайн. — Когда-нибудь я буду иметь удовольствие лично сказать ему это. А теперь стой смирно, Мария вытрет тебе лицо и немножко подрумянит тебя.
— Нет, нет, Кэролайн, это неприлично! — взмолилась Хэрриет.
— Подрумянит немножко, — повторила Кэролайн твердо, — и подкрасит помадой губы, так что помолчи пока, Хэрриет.
Едва только Мария справилась со своей отнюдь не простой задачей, как с дороги донесся стук копыт и шум колес подъезжающего экипажа.
— Это он! — ахнула Хэрриет. — Я не поеду… я не могу.
— Ты еще никуда не едешь, — спокойно возразила Кэролайн. — Пусть джентльмен подождет хоть несколько минут.
Хэрриет тут же встревожилась:
— А если… если он не станет меня ждать?
— Будет очень жаль, — сухо заметила Кэролайн, — но ты ведь, кажется, еще не решила, едешь с ним или нет?
