—Все мыслимое было им открытоИ брошено горстями в решето… И словно из-за дымовой завесыДрузей явились лица и семьи, — Они все скоро на страницах прессыРасскажут биографии свои.Их всех, с кем вел я доброе соседство,Свидетелями выведут на суд, —Обычное мое, босое детствоОбуют и в скрижали занесут… Чудное слово «Пуск!» – подобье вопля —Возникло и нависло надо мной, —Недобро, глухо заворчали соплаИ сплюнули расплавленной слюной.И вихрем чувств пожар души задуло,И я не смел – или забыл – дышать.Планета напоследок притянула.Прижала, не желая отпускать.Она вцепилась удесятеренно, —Глаза, казалось, вышли из орбит,И правый глаз впервые удивленноВзглянул на левый, веком не прикрыт.Мне рот заткнул – не помню, крик ли, кляп ли, —Я рос из кресла, как с корнями пень.Вот сожрала все топливо до каплиИ отвалилась первая ступень.Там, подо мной, сирены голосили,Не знаю – хороня или храня,А здесь надсадно двигатели взвылиИ из объятий вырвали меня.Приборы на земле угомонились,Вновь чередом своим пошла весна,Глаза мои на место возвратились,Исчезли перегрузки, – тишина… Эксперимент вошел в другую фазу, —Пульс начал реже в датчики стучать.Я в ночь влетел – минуя вечер, сразу, —И получил команду отдыхать.И неуютно сделалось в эфире,Но Левитан ворвался в тесный залИ отчеканил громко: «Первый в мире…» —И про меня хорошее сказал.Я шлем скафандра положил на локоть,Изрек про самочувствие свое.Пришла такая приторная легкость,Что даже затошнило от нее.Шнур микрофона словно в петлю свилсяСтучали в ребра легкие, звеня.Я на мгновенье сердцем подавился —Оно застряло в горле у меня.Я отдал рапорт весело – на совесть,Разборчиво и очень делово.Я думал: вот она и невесомость —Я вешу нуль – так мало, ничего! Но я не ведал в этот час полета,Шутя над невесомостью чудной,Что от нее кровавой будет рвотаИ костный кальций вымоет с мочой… ‹Между 1970 и 1978* * *Проделав брешь в затишье,Весна идет в штыки,И высунули крышиИз снега языки.Голодная до дракиОскалилась весна, —Как с языка собаки,Стекает с крыш слюна.Весенние армии жаждут успеха,Все ясно, и стрелы на карте прямы,И воины в легких небесных доспехахВрубаются в белые рати зимы.Но рано веселиться:Сам зимний генералНикак своих позицийБез боя не сдавал.Тайком под белым флагомОн собирал войска —И вдруг ударил с флангаМороз исподтишка.И битва идет с переменным успехом:Где свет и ручьи – где поземка и мгла,И воины в легких небесных доспехахС потерями вышли назад из котла.Морозу удирать бы —А он впадает в раж:Играет с вьюгой свадьбу, —Не свадьбу – а шабаш!Окно скрипит фрамугой– То ветер перебрал, —Но он напрасно с вьюгойПобеду пировал! А в зимнем тылу говорят об успехах,И наглые сводки приходят из тьмы, —Но воины в легких небесных доспехахВрубаются клиньями в царство зимы.Откуда что берется —Сжимается без словРука тепла и солнцаНа горле холодов.Не совершиться чуду:Снег виден лишь в тылах —Войска зимы повсюдуБросают белый флаг.И дальше на север идет наступленье —Запела вода, пробуждаясь от сна, —Весна неизбежна – ну как обновленье,И необходима, как – просто весна.Кто славно жил в морозы,Те не снимают шуб, —Но ржаво льются слезыИз водосточных труб.Но только грош им, нищим,В базарный день цена —На эту землю свышеНиспослана весна……Два слова войскам: несмотря на успехи,Не прячьте в чулан или в старый комодНебесные легкие ваши доспехи — Они пригодятся еще через год!‹Между 1970 и 1978›* * *Вот я вошел, и дверь прикрыл,И показал бумаги,И так толково объяснил,Зачем приехал в лагерь.Начальник – как уключина, —Скрипит – и ни в какую!«В кино мне роль поручена, —Опять ему толкую, —И вот для изучения — Такое ремесло —Имею направление!Дошло теперь?» – «Дошло! Вот это мы приветствуем, —Чтоб было как с копирки,Вам хорошо б – под следствиемПолгодика в Бутырке!Чтоб ощутить затылочком,Что чуть не расстреляли,Потом – по пересылочкам, —Тогда бы вы сыграли!..»Внушаю бедолаге яНастойчиво, с трудом:«Мне нужно прямо с лагеря —Не бывши под судом!»«Да вы ведь знать не знаете,За что вас осудили, —Права со мной качаете —А вас еще не брили!»«Побреют – рожа сплющена! —Но все познать желаю,А что уже упущено —Талантом наверстаю!»«Да что за околесица, — Опять он возражать, —Пять лет в четыре месяца —Экстерном, так сказать!..»Он даже шаркнул мне ногой —Для секретарши Светы:«У нас, товарищ дорогой,Не университеты!У нас не выйдет с кондачка,Из ничего – конфетка:Здесь – от звонка и до звонка.У нас не пятилетка!Так что давай-ка ты валяй —Какой с артиста толк! — У нас своих хоть отбавляй», —Сказал он и умолк.Я снова вынул пук бумаг,Ору до хрипа в глотке:Мол, не имеешь права, враг, —Мы здесь не в околотке!Мол, я начальству доложу, —Оно, мол, разберется!..Я стервенею, в роль вхожу,А он, гляжу, – сдается.Я в раже, удержа мне нет,Бумагами трясу:«Мне некогда сидеть пять лет —Премьера на носу!»‹Между 1970 и 1978›* * *«Не бросать», «Не топтать» —Это можно понять!Или, там, «Не сорить», —Это что говорить!«Без звонка не входить» —Хорошо, так и быть, —Я нормальные неУважаю вполне.Но когда это не —Приносить-распивать, —Это не не по мне — Не могу принимать!Вот мы делаем видЗа проклятым «козлом»:Друг костяшкой стучит —Мол, играем – не пьем.А красиво ль – втроемРазливать под столом?Или лучше – втроемЛезть с бутылкою в дом?Ну а дома жена —Не стоит на ногах, —И не знает онаО подкожных деньгах.Если с ночи – молчи,Не шуми, не греми,Не кричи, не стучи,Пригляди за детьми!..Где уж тут пировать:По стакану – и в путь, —А начнешь шуровать —Разобьешь что- нибудь.И соседка опять —«Алкоголик!» – орет, —А начнешь возражать —Участковый придет.Он, пострел, все успелВон составится акт:Нецензурно, мол, пел.Так и так, так и так:Съел кастрюлю с гусем.У соседки лег спать, —И еще – то да се,Набежит суток пять.Так и может все бытьЕсли расшифроватьЭто «Не приносить»,Это «Не распивать».Я встаю ровно в шестьЭто надо учесть, —До без четверти пятьУ станка мне стоять.Засосу я кваскуИногда в перерыв —И обратно к станку,Даже не покурив.И точу я в тоскеШпинделя да фрезы, —Ну а на языке
