живет человек!Мы кое-что взять успелиИ кое-кого увели.И вы не осиротели,А мы – так приобрели.И… шагают театры в ряд,Вместе, хоть разных рангов,В этом во всем виноватТолько Вахтангов.Другая у нас обитель,Стезя, или там стерня,Но спросят вас – говорите,Как Ксидиас: «Он из меня».Делитесь с нами наследством, —Мы хлам не заносим в храм!Транжирьте, живя не по средствам,Идет расточительность вам!С Таганки пришли на Арбат, — Дождь не помеха.Празднует старший братРовно полвека.‹1971›‹З. СЛАВИНОЙ›Ты роли выпекала, как из теста:Жена и мать, невеста и вдова…И реки напечатанного текстаВ отчаянные вылились слова! Ах, Славина! Заслуженная Зина!Кто этот искуситель, этот змей,Храбрец, хитрец, таинственный мужчина?Каких земель? Каких таких кровей? Жена и мать, вдова, невеста – роли!..Всё дам‹ы› – пик, червей, бубей и треф.Играй их в жизни все равно по школе:Правдиво, точно – так, как учит шеф.‹1972›‹К ВОСЬМИЛЕТИЮ ТЕАТРА НА ТАГАНКЕ›Кузькин Федя сам не свой,Дважды непропущенный,Мне приснился чуть живой,Как в вино опущенный.Сбрил усы, сошел на нет —Есть с чего расстроиться!..Но… восемь бед – один ответ,А бог – он любит троицу.Эх, раз, еще раз!«Волги» с «Чайками» у нас!Дорогих гостей мы встретимЕще много-много раз!Удивлю сегодня васВот какою штукою:Прогрессивный Петер ВайсОказался сукою.Этот Петер – мимо сада,А в саду растут дубы…Пусть его «Марата-Сада»Ставят Белые Столбы.Не идет «Мокинпот» — Гинзбург впроголодь живет,Но кто знает – может, ПетерПо другому запоет? От столицы до границМучают вопросами:Как остались мы без «Лиц»,Как остались с носом мы?!Через восемь лет прошлиМы, поднаторевшие,Наши «Лица» сберегли,Малость постаревшие… Ну а мы – ‹не› горим,Мы еще поговорим!Впрочем, жаль, что наши «Лица»Не увидит город Рим!Печь с заслонкой – но гляди — С не совсем прикрытою:И маячат впереди«Мастер с Маргаритою».Сквозь пургу маячит свет, —Мы дойдем к родимому,Ведь всего-то восемь летНашему Любимому!Выпьем за здоровьице —Можно нам теперича! —Юрия ПетровичаИ Алексан Сергеича! ‹1972›‹Б. ХМЕЛЬНИЦКОМУ›Сколько вырвано жал,Сколько порвано жил!Свет московский язвил, но терпел.Год по году бежал,Жаль, ‹что› тесть не дожил —Он бы спел, обязательно спел:«Внученьки, внученьки,Машенькина масть!Во хороши рученькиДай вам Бог попасть!»‹1975›‹ЗАПИСЬ В КНИГЕ ПОЧЕТНЫХ ГОСТЕЙ СЕВЕРОДОНЕЦКА›Не чопорно и не по-светски —По- человечески меняВстречали в СеверодонецкеСемнадцать раз в четыре дня.‹1978, 25 января›Ю. ЯКОВЛЕВУ К 50- ЛЕТИЮМосква. Театр Вахтангова. От Таганки.Любимцу публики, рампы, руля.Желаем дома, в лесу и в загранкеУдач, оптимизма, добра и рубля.Юрий Любимов и его команда.Ты ровно десять пятилеток в драке,В бою за роли, время и блага.Все Яковлевы – вечно забияки:Еще в войну повелевали «Яки»И истребляли в воздухе врага! Дела их – и двояки, и трояки,Якшаться с ними славно и дружить.Актеры – ЯКи, самолеты – «Яки»,И в Азии быки – все те же яки…Виват всем ЯКам – до ста лет им жить!Желаем с честью выйти из виража и пьянки,И пусть тебя минует беда, хула, молва.ЯК-50, желают тебе друзья с ТаганкиСчастливого полета, как «ЯКу-42»!‹1978›‹К ПЯТНАДЦАТИЛЕТИЮ ТЕАТРА НА ТАГАНКЕ›Пятнадцать лет – не дата, так — Огрызок, недоедок.Полтинник – да! И четвертак.А то – ни так ни эдак.Мы выжили пятнадцать лет.Вы думали слабо, да?А так как срока выше нет —Слобода, брат, слобода!Пятнадцать – это срок, хоть не на нарах,Кто был безус – тот стал при бороде.Мы уцелели при больших пожарах,При Когане, при взрывах и т. д.Пятнадцать лет назад такое было!..Кто всплыл, об утонувших не жалей!Сегодня мы – и те, кто у кормила,Могли б совместно справить юбилей.Сочится жизнь – коричневая жижа… Забудут нас, как вымершую чудь,В тринадцать дали нам глоток Парижа, —Чтобы запоя не было – чуть-чуть.Мы вновь готовы к творческим альянсам, — Когда же это станут понимать?Необходимо ехать к итальянцам,Заслать им вслед за Папой – нашу «Мать».«Везет – играй!» – кричим наперебой мы.Есть для себя патрон, когда тупик.Но кто-то вытряс пулю из обоймыИ из колоды вынул даму пик.Любимов наш, Боровский, Альфред Шнитке,На вас ушаты вылиты воды.Прохладно вам, промокшие до нитки?Обсохните – и снова за труды.Достойным уже розданы медали,По всем статьям – амнистия окрест.Нам по статье в «Литературке» дали,Не орден – чуть не ордер на арест.Тут одного из наших поманилиТуда, куда не ходят поезда,Но вновь статью большую применили —И он теперь не едет никуда.Директоров мы стали экономить,Беречь и содержать под колпаком, —Хоть Коган был неполный Каганович,Но он не стал неполным Дупаком.Сперва сменили шило мы на мыло,Но мыло омрачило нам чело,Тогда Таганка шило возвратила —И всё теперь идет куда ни шло.Даешь, Таганка, сразу: «Или – или!»С ножом пристали к горлу – как не дать.Считают, что невинности лишили…Пусть думают – зачем разубеждать? А знать бы все наверняка и сразу б,Заранее предчувствовать беду! Но все же, сколь ни пробовали на зуб, —Мы целы на пятнадцатом году.Талантов – тьма! Созвездие, соцветье…И многие оправились от ран.В шестнадцать будет совершеннолетье,Дадут нам паспорт, может быть, загран.Всё полосами, все должны меняться —Окажемся и в белой полосе!Нам очень скоро будет восемнадцать —Получим право голоса, как все.Мы в двадцать пять – даст Бог – сочтем потери,Напишут дату на кокарде нам,А дальше можно только к высшей мере,А если нет – то к высшим орденам.Придут другие – в драме и в балете,И в опере опять поставят «Мать»…Но в пятьдесят – в другом тысячелетье —Мы будем про пятнадцать вспоминать! У нас сегодня – для желудков встряска!Долой сегодня лишний интеллект!Так разговляйтесь, потому что Пасха,И пейте за пятнадцать наших лет! Пятнадцать лет – не дата, так —Огрызок, недоедок.Полтинник – да! И четвертак.А то – ни так – ни эдак.А мы живем и не горим,Хотя в огне нет брода,Чего хотим, то говорим, —Свобода, брат, свобода!
