– За мной придет машина. Я еду в Шереметьево – и с удовольствием вас подвезу! – Человек с портфелем очень обрадовался, что маршрут совпадает, и Лена – тоже.
– Спасибо, – сказала она и снова попыталась читать. На этот раз ей это удалось.
Поезд приближался к Москве…
– 45 000 метров, – бесстрастно докладывал голос из динамика, – 46 000, 48 000, 50 000. Стоп! Сообщите самочувствие.
– Отлично! – Голос Алексея звучал бодро. – Валяйте, ребята, откачивайте дальше. Эта штука держит прекрасно. Теперь все в порядке. Дальше!
Люди в зале оживленно заговорили.
Николай подошел к микрофону и сказал:
– Алеша! Когда закончим подъем, ты немного подвигайся, ладно?
– Хорошо, – послышалось из динамика. – Какая температура?
– Минус сто семьдесят, – ответил Николай, взглянув на термометр.
Голос продолжал докладывать:
– 59 000, 61000, 63 000…
– Да что ты! – искренне удивился Алексей. – А мне тепло, даже жарковато.
– Какая температура тела? – спросил Николай, отключив микрофон.
– Тридцать восемь и две, – ответил врач. – Это не опасно – волнение…
– 65 000, 66 000, 67 000, 68 000, 69 000, 70 000. Подъем закончить!
В зале все затихли, слышалось только легкое потрескивание приборов, и мигали лампочки индикаторов. И казалось, что они мигают громко.
– Коля! – В голосе Алексея проглядывало явное удовольствие. – Коля! Выполняю всякие упражнения – как в гимнастическом зале, – вроде в трусиках и в маечке. Красота!
Николай сказал в микрофон:
– Запомни, когда будет неудобно. И не напрягайся!
– Ага, ладно. Наклоны вперед – неудобно. Тянет.
– Где? – спросил Николай.
– Спина, елки-палки.
Николай что-то быстро записал.
– Попробуй подтянуться, – попросил он.
– Это – вполне; трудно немного, но это потому, что он тяжелый, черт, – ответил Алексей.
– Леша, ты продолжай и больше не разговаривай! Спустишься – расскажешь.
Алексей ответил:
– Ладно, – и замолчал.
В аппаратной люди замерли над приборами, а в зале молча стояли, глядя на задраенный люк. Голос из-под потолка произнес:
– Спуск, – и начал отсчет в обратном направлении: – 69 000, 67 000, 65 000, – и так далее.
… Черная «Волга» остановилась недалеко от института. Лена поблагодарила своего благодетеля и вышла. Она прохаживалась недалеко от подъезда института.
Вдруг двери распахнулись, и целый клубок возбужденных человеческих тел выкатился на улицу. Этот клубок мял и тискал двоих людей, особенно одного – невысокого улыбающегося парня, и другого – высокого и бледного, который прикуривал от своей папиросы.
– А признайся, Лешка, все-таки было страшно? – спросила Алексея та самая лаборантка, которая крестила дверь барокамеры. – Ведь страшно? А?
– Не скрою, – улыбался Алексей, – даже ноги подкосились, но скафандр не дал упасть.
Его хлопали по плечу, девушки целовали, говорили: «Старик, ты – молодец!» – а Николаю жали руки и поздравляли с победой.
Вот вышел Борисенко, пожал руку Алексею, произнес свое: «Вот так!» – и бросил Николаю:
– Ну что же, победителей не судят!
– Ну да, их сразу сажают, – мрачно сострил Николай. Все рассмеялись, кроме Борисенко, – он покачал головой и сказал:
– Вы неисправимы! – и пошел к персональной своей машине.
Кто-то сказал:
– Завтра появится отчет: «В руководимой мной лаборатории…» и т‹ак› д‹алее›.
– Да уж, наверное, и сегодня, – добавил другой.
– Бог с ним, ребята. Пускай приобщается. Дело-то сделано. – Николай был великодушен. – Ладно, теперь давайте прощаться!
Толпа быстро рассосалась, и на ступеньках остались двое – Алексей и Николай. Они хитро посмотрели друг на друга и начали бить друг друга по плечу, довольно сильно, так что могло показаться, будто они дерутся, а они хохотали во все горло, потом обхватили один другого и начали поочередно поднимать над землей.
– Леха, ты гений! – кричал Николай.
– Нет, Коля, это ты – гений, а я – исполнитель. Ведь это ты, паразит, сделал эту штуку.
– А ты – испытал, черт подери! Я сидел в комнате, а ты – в этом гробу, при абсолютном нуле. Нет, Леха, ты вот такой парень!
– Да и ты ведь, Коля, тоже.
Лена стояла очень близко от них. У нее были такие глаза, как будто она увидела удава в ванной. Друзья не замечали ее, а она, конечно, не могла подойти, потому что – ну что бы она сейчас сказала? Что? Можно, конечно, поздравить обоих… А дальше?…
Она повернулась и пошла прочь. Потом, уже отойдя довольно далеко, сказала, ни к кому не обращаясь:
– Значит, волновалась я не за того! – и улыбнулась.
– Что вы, простите? – остановился какой-то прохожий.
– Нет-нет, – испугалась Лена, – это я не вам.
Прохожий пожал плечами и двинулся дальше. Лена вошла в метро…
– Слушай, Леха, а ведь она должна была меня сегодня встретить!
– Может, не успела приехать, – предположил Алексей.
– А может, потому, что я так элегантно закончил беседу. – Николай мрачно ухмыльнулся. – Ладно, позвоню ей завтра и извинюсь. Я сегодня добрый. А сейчас – мы куда?
– Пойдем куда-нибудь ужинать. Я проголодался в этом ящике.
И вот они снова вдвоем. В небольшой шашлычной. Алексей смачно ел и разговаривал с набитым ртом.
– Я ей расскажу, – говорил он, – она жутко обрадуется. Только, конечно, ей надо – без подробностей. Хотя – можно все.
– Ну а моя мадама, наверное, тоже будет рада, но вида не покажет. Это точно. Даже наверняка скажет что-нибудь обидное. – Николай начал впадать в меланхолию.
– Слушай, – вдруг подумал Алексей, перестав жевать. – Пойдем к моей Елене в гости! Почему нет, черт меня возьми! У меня радость. Я, можно сказать, подвергался даже опасности! Хочу видеть любимую женщину, у нее на дому! Желаю! – Он встал. – И ты, Коля, там душевно отдохнешь, потому что она – вот такая женщина! Вот такая! – И он пошел к автомату и набрал номер.
– Ленка, Леночка. Елена, драгоценная моя! Это я!
– Я слышу. – Она сразу заулыбалась.
– Ленка! Мне одиноко и грустно, а это неправильно, потому что у меня большая радость! И ты пригласи меня к себе! Я соскучился – невыносимо.
– Что у тебя было сегодня? – спросила она.
– Приеду – расскажу! Давай адрес! Я записываю. Значит, на «П»… – Он открыл книжку.
– Почему на «П»? – удивилась она.
– Потому что – Прекрасная Елена.
Она рассмеялась:
