плечо.
Открыл глаза: Элеонора!
Вскочил, начал шарить по себе. По всему телу, по всем складкам неудобной, большой ему одежды.
Про Незнакомца был действительно сон. А про Весть не приснилось: ее не было на самом деле.
Гард опустил глаза:
— Элеонора, случилось ужасное. Когда эти грубые люди схватили меня, я...
Девушка не дала ему договорить:
— Покуда я рядом, Весть пропасть не может. Между нами существует связь, я же говорила тебе об этом много раз.
—Ты нашла ее? — Гард закричал так, что охранники обернулись. — Ну! Где же она?
— Она там, где и должна быть. Она у Иисуса. Ты потерял — он нашел. Так и должно быть.
— Ну так пошли скорей к нему! Узнаем наконец Истину! Быстрей же!
Счастье должно было бы разливаться по всему существу комиссара. Должно было бы залить его. Он должен был бы захлебнуться в этом счастье!
И Иисус нашелся. И Весть отыскалась! Значит, скоро он будет знать Истину. А потом — предчувствия редко обманывали комиссара — он непременно вернется на Землю. И непременно вместе с Элеонорой... И все будет прекрасно!
Но счастье чего-то медлило. Не хотело разливаться.
— Пошли к Иисусу! — почти потребовал Гард. — .Немедленно!
— К Иисусу не ходят, — возразила Элеонора. — Иисус приходит сам.
— Как это к Иисусу не ходят? — удивился комиссар. — Еще как ходят. Последние два столетия все только и делают, что то приходят к Иисусу, то уходят от него.
—К Иисусу-Учителю не ходят, — повторила Элеонора, и ушла, дав понять, что разговор закончен.
Гард бросился было за ней, но охранник грубо усадил его на место..
Ждать пришлось недолго. Подошел какой-то человек и сообщил:
—Иисус-Учитель ждет тебя.
Иисус и Элеонора молча сидели у костра. Гарда подвели к ним. Жестом приказали сесть. Он повиновался.
—Вот этот, что ли, пришелец по имени Гершен? — произнес Иисус.
—Послушай, Иисус, — нервно заговорила Элеонора. — Я привела к тебе необычного человека. У него есть Весть. Если ты называешь себя Мессией, разве тебе не нужна Весть? И я прошу тебя только об одном: помоги мне отомстить за Корнелиуса, потому что Корнелиус...
Иисус не позволил ей договорить:
— Ты решила мстить своим друзьям? — неожиданно спросил он.
— Что? — не поняла Элеонора. — Каким друзьям? О чем ты?
Иисус только усмехнулся и не ответил. Повернулся к Гарду, спросил:
— Кто ты?
Комиссар открыл было рот, но вдруг с ужасом вспомнил, что забыл свое новое имя. Сложное какое-то, похожее на Гард... Вылетело из головы, и все.
— Кто ты? — повторил Иисус.
Не говорить же ему: я — комиссар полиции Гард? Пришлось ответить уклончиво:
— Ты знаешь, кто я.
— Хороший ответ, — улыбнулся Иисус. — И ты утверждаешь, что это Весть?
Он достал кусок деревянной рыбы со странной надписью и несколько раз подбросил на руке.
— Ты знаешь, что это, — Гард решил продолжать игру, раз уж так началось.
Самым главным было то, что Весть нашлась. А с остальным — можно разобраться после.
Иисус посмотрел на комиссара внимательно:
— А вот этого я как раз и не знаю. Зато мне известно другое: все ищут предводителя зелотов Иисуса-Учителя. Ищут, ищут, но никак не могут найти. И вот что интересно: вы еще не успели появиться, а римляне уже нагрянули. Занятное совпадение, правда? — Иисус внимательно и, как показалось комиссару, зло посмотрел на Элеонору.
Смысл сказанного был настолько странен, что не сразу дошел до девушки. А когда дошел, она вскочила и закричала возмущенно:
— Неужели ты подозреваешь, что я?.. Что мы?..
— Сядь! — властно приказал Иисус, и Элеонора рухнула на землю. — Ты хорошо махала мечом, Элеонора, но я успел заметить, что твой меч не поразил ни одного римлянина. А ты, — он указал на Гарда, — вообще не пошел сражаться. Думаешь, я не видел, как ты стоял на горе и смотрел на сражение?
Гард ничего не понимал. Вот — Иисус. Его называют — Учитель. Правильно. Вот Весть. Всё так. Теперь надо, чтобы Иисус достал Весть, и тогда откроется Истина.
Почему же этого не происходит?
— Послушай, Учитель, — начал комиссар.
Но взгляд Иисуса был настолько зол и страшен, что Гард осекся.
— Я лучше всего думаю во время боя, — продолжил Иисус. Слова эти потрясли комиссара. — И именно в бою мне все стало абсолютно ясно: и про тебя, Элеонора, и про твоего Гершена, и про то, чему вы придумали такое нелепое название Весть. — Иисус посмотрел на деревяшку. — Вы смеете говорить, что вот эта недоделанная рыба — Весть? Может быть, тогда вы скажите, что значит слово «ра», написанное на ней?
— Я думал, что у тебя тоже есть Весть и когда обе Вести соединятся, все станет ясно, — мрачно буркнул комиссар.
Иисус расхохотался:
— А мне и так уже все ясно.
Он несколько раз подкинул Весть, а потом с силой швырнул ее куда-то вверх.
Весть исчезла в темноте, как растворилась. На мгновение показалось, что она непременно рухнет в костер. Но она возникла, как проявилась, прямо перед носом Гарда и упала в траву у его ног.
Комиссар схватил ее, прижал к груди, уверенный, что сейчас Весть отнимут.
Но Весть совершенно не интересовала Иисуса, медленно и спокойно он продолжил:
— Ты, Элеонора, и ты, Гершен, запомните: есть только одна истинная весть, — Иисус встал и крикнул: — Никакой власти, кроме власти Закона! Никакого царя, кроме Бога!
И, как эхо, раздалось со всех сторон:
— Никакой власти, кроме власти Закона! Никакого царя, кроме Бога!
Иисус снова сел:
— Весть, дорогие мои, это то, что должно быть слышно, понимаете? А эта деревяшка, которую вы принесли, — плохо придуманный обман. Впрочем, я понял, за какой вы пришли вестью, вы хотите передать римлянам весть о том, где находятся зелоты и их предводитель Иисус-Учитель.
Элеонора устало посмотрела на Иисуса:
— Что ты несешь? Подумай сам: как я могу помогать римлянам, если из-за них погиб мой Корнелиус? Я должна найти его убийцу и отомстить. Я же говорила тебе об этом.
— Ты много о чем говорила, — Иисус поднялся, отошел от костра и тут же оказался в темноте.
Из темноты они услышали его голос:
— Запомните, я должен знать, кто вы на самом деле, кто вас прислал и где находятся те, кто вас прислал. Если вы расскажите это, ваша смерть не будет мучительной. Ну, а не расскажите сразу, поверьте, у Иисуса-учителя есть множество способов узнать правду. Жестоких способов, но действенных. Думайте до утра.
Гард почувствовал, как чьи-то руки подняли его и поставили на ноги.
В неясном свете костра он увидел, как подняли Элеонору.
Их отвели недалеко.
Кажется, в самой земле открылась крышка какого-то люка, куда и кинули Гарда и Элеонору.
Они оказались в очень глубокой и довольно широкой яме. В ней можно было стоять в полный рост и даже ходить.
— Бред какой-то, — сказал Гард. — А кто такие зелоты?
— Фанатики, — вздохнула Элеонора. — Они хотят избавить свой народ от иноземных угнетателей. То, что он кричал: никакой власти, кроме власти Закона! Никакого царя, кроме Бога! — это их лозунги.
— А Иисус — их предводитель?
— Ага.
— А почему его называют Иисусом?
— Это не прозвище. Это имя. Вообще-то он — Иисус Варавва. Варавва — по-гречески учитель.
Гард не поверил своим ушам:
— Варавва? Тот самый?
— Какой тот самый? — не поняла Элеонора.
И вправду, откуда ей было знать про Варавву?
Но Гард ведь не зря читал Библию и книжки всякие, которые ему префект дал.
Конечно! Понтий Пилат еще спрашивал: «Кого вам отдать: Иисуса Варавву или Иисуса Мессию?»
И народ закричал: «Варавву!» И Понтий Пилат не понял, почему так закричали люди, но вынужден был Варавву отпустить. И Иисуса Мессию, Иисуса Христа распяли. И началась новая история человечества.
Это тот самый Варавва, у которого так хотел спросить комиссар:« Как же ты жил после того, как узнал, что вместо тебя распяли Бога?»
Однако сейчас спрашивать Варавву об этом было рано. А события разворачивались таким образом, что до Голгофы Гард вполне мог не дожить.
Эх, не к тому Иисусу привела его Элеонора. Не к тому...
И что теперь?
— Что будем делать? — спросил Гард.
— Попробуем убежать, — вздохнула Элеонора. — А если не удастся, будем думать, как обмануть Иисуса. — Она снова вздохнула и сказала неожиданно: — Вот ведь не верила я себе, не верила. А зря...
— Чего? — не понял Гард.
— Ну как же. Весть — одна. Часть у тебя, часть — у Иисуса. Я ведь чувствую Весть, и если бы она была у него, меня должно было бы к нему тянуть. А я не чувствовала у него Вести. Совсем не чувствовала, понимаешь? Но не придала этому значения.
Гард понял, что Элеонора вот-вот заплачет.
В темноте подошел к ней, обнял.
Девушка уткнулась к нему в плечо и зарыдала.
Гард гладил ее по волосам, по лицу. Элеонора никак не могла успокоиться.
Наконец Гард решился и поцеловал ее нежно и робко в щеку.
Элеонора подняла на него глаза.
— Я знаю, что я не погибну, — прошептала она.
— Конечно, — радостно подтвердил Гард.
— Не конечно, а знаю. Я сначала должна отомстить за Корнелиуса, а потом уйти к нему. Он ведь ждет меня — там, — Элеонора взглядом показала на небо. —
Но я не могу к нему идти, пока не отомстила тем, из-за кого он погиб.
Имя Корнелиуса возникло некстати. Но целовать Элеонору дальше было невозможно.
Гард отошел от нее:
— Давай исследуем нашу тюрьму. Исследовать, в общем, было нечего. Да и какие исследования в кромешной темноте?
Глубокая широкая яма с твердыми песчаными стенами. Сверху
