— Этого недостаточно?
— Нет. Компьютер имеет все это в гораздо большей степени, но он не сможет сделать научное открытие и за миллион лет. Компьютер не имеет воображения. Хоенвельд — тоже.
— Ну, я допускаю, что воображения у него маловато. Почему вы спрашиваете о нем?
— У Юана Джименза с ним неприятности.
— Я могу поверить в это, — сказал Мейлин. — Хоенвельд имеет одну характерную особенность, отсутствующую у других людей: эгоизм. Джименз жаловался вам?
— Черт побери, нет. Он загонял весь научный центр, но не обратился за помощью к Большому брату. Я получил эти сведения неофициально, от его сотрудников. Юан поставил Хоенвельда на место; теперь он делает то, что должен делать.
— Ладно, а как насчет гормонов?
— Никак, все основано на гиперуправлении. Пушистики сами продуцируют их, и никто не знает, зачем. Главным образом, кажется, это связано с пищеварительной системой, а оттуда они попадают в кровеносную. До сих пор у нас было тридцать шесть родов, и только три из них были нормальными.
С террасы донесся счастливый рокоток голосов Пушистиков. Чтобы говорить друг с другом, они воспользовались пушистофонами, они хотели говорить как хагга. Бедная маленькая гибнущая раса, идущая к своему закату…
Здесь совершенно ничего не осталось от прежнего комфорта, думал Джек Хеллоуэй. Месяц назад здесь были только Герд, Рут, Лина Эндрюс, Панчо Убарра и Джордж Лант со своим человеком, которого он забрал с собой из полиции. Перед обедом они вместе пили коктейль, ели за одним столом, и каждый знал, кому и что надо делать. И около них находились только сорок или пятьдесят Пушистиков.
А теперь Герд имел трех ассистентов, Рут забросила работы по психологии Пушистиков и помогала ему во всем, хотя Джек не был уверен, что это было необходимо. Панчо только и делал, что совершал ежедневные рейсы в Мэллори-Порт и обратно. И Эрнст Мейлин прилетал, по крайней мере, раз в неделю. Забавно, что он считал Мейлина твердолобым ублюдком, а теперь вдруг понял, что тот ему немного нравится. Даже Виктор Грего прилетал на уик-энды, и все его полюбили.
У Лины тоже была пара помощников. На ее попечении был госпиталь, клиника в школе для Пушистиков, где они изучали язык землян, пользование пушистофонами и странные обычаи хагга. В школе работали несколько старых перечниц, которых Рут обманом увезла из школ Мэллори-Порта, но основные обязанности взяли на себя Маленький Пушистик, Ко-Ко, Золушка, Колымага Бордена и Заморыш.
Джек не мог теперь переговариваться с Джорджем Лантом, потому что их кабинеты были расположены в разных концах длинного дома и были разделены ста двадцатью футами кабинетов и контор, забитых столами, деловыми бумагами, клерками-автоматами и людьми, их обслуживающими. Он имел теперь секретаршу, у которой была собственная стенографистка.
Вошел Горд ван Рибик. Он бросил шляпу на ящик с микрофильмами и отстегнул кобуру с пистолетом.
— Джек, есть что-нибудь новенькое? — спросил он.
Герд и Рут в конце недели улетали к югу. Должно быть, это было забавно, когда Комплекс, Суперэгоист, Живодер и Бедный Ян с аэробота Герда проверяли посты, которые Лант выставил вдоль края больших лесов.
— Я сам хотел спросить вас об этом. Где Рут?
— Она с Комплексом и Суперэгоистом поживет недельку на Кайтландских плантациях. Там скопились от пятидесяти до семидесяти пяти Пушистиков. Она учит их не уничтожать молодые побеги плантаций сахарного тростника и помогает людям общаться с Пушистиками. Что нового в Мэллори-Порте?
— Этих гормонов нигде больше нет, но, кажется, они нашли что-то интересное в сухопутных креветках.
— Больше ничего? — Герд уже слышал о хокфусине. — Они знают, что это такое?
— Это не хокфусин. Скорее, это какая-то соль титана. Сухопутные креветки поедают титан, содержащийся во мху, грибах и других растениях. Съев тонну пищи, они получают около десяти атомов соли. Но они фиксируют ее где-то в прямой кишке. У меня есть большая подробная статья об этом. Пушистики в своем пищеварительном тракте превращают соль во что-то еще. Чем бы это ни было, при помощи хокфусина достигается лучший эффект. Они над этим еще работают.
— Пушистики все время едят сухопутных креветок, которых развелось очень много после этого Скачка. Хотел бы я знать, что они ели раньше, на севере.
— Ну, мы знаем, что, кроме затки, они едят еще и пищу, которую мы им даем. Возможно, они ели каких-нибудь мелких животных, которых могли убить своими палками, фрукты, яйца птиц, личинок, наконец, маленьких желтых ящериц.
— Что делают люди Пейна на севере, кроме того, что выискивают несуществующих ловцов Пушистиков?
— Почти ничего. Они проводят воздушное патрулирование, фотографируют местность и составляют карты. Они говорят, что севернее раздела есть много Пушистиков, которые еще не начали эмигрировать. Возможно, они еще не слышали о множестве затки на юге.
— Я поеду туда, Джек. Я хочу взглянуть на них, посмотреть, как они живут.
— Только не сразу сейчас. Подождите неделю, и я отправлюсь с вами. Мне еще многое надо выяснить. Завтра я отправлюсь в Мэллори-Порт. Насагара отзывает Пейна и его людей. Вы знаете, в какое положение это может нас поставить!
Герд кивнул.
— Мы удвоили Защитные силы. Это все, что мог сделать Лент для сохранения постов вдоль края Больших лесов и воздушных патрулей в сельскохозяйственном районе.
— Даже если мы сможем завербовать еще больше людей, я не знаю, чем мы будем снабжать их и как выплачивать жалование. Мы сейчас используем бюджет следующего года. Я поговорю об этом с Беном. Может, он выделит нам больше денег.
— Черт побери, я не могу дать ему денег! — Бен Рейнсфорд кричал во весь голос, но затем, опомнившись, выпустил клуб дыма из трубки, окрасившегося в красный цвет в лучах заходящего солнца. Если люди услышат, что он разговаривает сам с собой, то на следующий день в доме Компании да и во всем Мэллори-Порте будут говорить, что правитель Рейнсфорд сходит с ума. Пожалуй, если бы это было так, это никого бы не удивило.
Три Пушистика, Флора, Фауна и их друг Бриллиант, строившие маленькую беседку из деревянных брусков, которые садовники обычно используют для изготовления изгородей, вопросительно посмотрели на него, но, поняв, что это к ним не относится, вернулись к своему занятию. Солнце клонилось к закату, смеркалось, но они хотели закончить работу до того, как совсем стемнеет. Пушистики, как и Колониальное правительство, иногда испытывали недостаток времени.
Времени часто не хватало и ему. Девяносто дней Компания Заратуштры позволяла ему переделывать все общественные службы, которые она должна была поддерживать, но больше половины из них до сих пор ничего не делали. Выборы делегатов в конституционную комиссию продлятся еще месяц, но он понятия не имел, сколько времени выбранные делегаты, кем бы они ни были, проспорят, вырабатывая конституцию, сколько времени займет утверждение Колониального законодательства и сколько времени пройдет после подписания законов о налогах до того, как правительство начнет получать деньги.
Еще бы очень хотелось занять в Банковском картеле те полмиллиона солей, о которых распинался Хьюго Ингерманн. Позднее Ингерманн был вынужден уменьшить эту сумму до пятидесяти тысяч, так же, как вынужден был отказаться от некоторых преувеличений в заявлениях о Бюро усыновления, но, кажется, народ еще верит его первоначальным заявлениям. К тому же пятьдесят тысяч для обыкновенных людей звучат как «очень много денег». Но на самом деле денег ему требовалось намного больше, чем он предполагал сначала.
Например, комиссии по местным делам. Они с Джеком считали, что для Защитных сил будет достаточно ста пятидесяти человек. Теперь они поняли, что людей не хватит, даже если их будет втрое больше. Они думали, что Герд ван Рибик и его жена Рут, Лина Эндрюс и Панчо Убарра смогут произвести все
