фонари, веревки, крючья, ящик с красным крестом на крышке.
Пилот, не оборачиваясь, рассказывает:
— Все эти острова на одно лицо, мы с ребятами сюда иногда закатывались. Ну, рыбалка, подружки и все остальное. Здесь тихо, ни тебе москитов, ни змей. Из зверей опаснее кроликов никого нет. Вот разве тюлени…
— Делать им нечего, детей распустили! — ворчит один из спасателей.
— Пиратские клады ищут! — уверенно заявляет пилот.
Он вдруг замолкает и всматривается в электронный планшет. По экрану проходит рябь, сбивающая изображение архипелага.
— Похоже на радар, только чудной какой-то… — бормочет пилот.
— Что это? — спокойно спрашивает руководитель спасательной группы, тыча пальцем в ветровое стекло. Со стороны острова к ним тянется светящаяся черточка.
— Да ведь это же… — испуганно пытается привстать с места пилот, но в этот момент на вертолет обрушивается удар. Вспышка взрыва, грохот, кабина разлетается на куски.
Машина, горя и разваливаясь в воздухе, падает в море.
Подземелье.
— Кажется, я догадываюсь, куда мы попали, — говорит Стас. — Потом скажу. Да ты не бойся…
Анна-Луиза морщит лоб, вздыхает, поправляет волосы. Со Стасом она чувствует себя увереннее. Вдруг, встрепенувшись, начинает проверять видеокамеру. И тут же успокаивается: камера в порядке.
— Пошли, — говорит Стас и идет по помосту. Анна-Луиза — за ним.
В коридоре Анна-Луиза озирается по сторонам, поеживаясь от прохлады. Стас ищет следы шин, но с удивлением обнаруживает, что следов уже нет. И пыли тоже нет. Из проема впереди с жужжанием выезжает приземистый агрегат. Анна-Луиза испуганно хватает Стаса за руку, потом облегченно заливается смехом — это киберуборщик. Медленно перемещаясь на круглых щетках и спрыскивая пол водой, машина въезжает в противоположный проем. Через несколько минут показывается из следующего отверстия, пересекает коридор, скрывается в очередном лазе, и… до детей доносится грохот и лязг, словно рухнуло что-то большое и тяжелое.
Дети переглядываются и идут вперед по коридору. Их провожают объективы микротелекамер, висящих под потолком. Стас замечает на стене щит с кнопками и тумблерами. Останавливается, рассматривает, бормоча: «Проверка на сообразительность, что ли?» Почесывает затылок. Анна-Луиза недоверчиво смотрит на лампочки, вздыхает и направляет объектив камеры на Стаса. Она уже освоилась с обстановкой, и в ней проснулся профессиональный азарт.
Стас разглядывает условные обозначения на щите. Потом со словами «Ага, вроде бы это!» — нажимает на кнопку. Часть стены со скрежетом уходит в сторону, открывая широкий проем и площадку, огороженную невысокими металлическими перильцами. Стас и Анна-Луиза ступают на нее.
— Это же лифт, — говорит Анна-Луиза. — Сейчас мы выберемся на поверхность. Где тут кнопки?
Стас разглядывает небольшую коробку с одной кнопкой, укрепленную на перилах. Между площадкой и стенами бетонного колодца — почти метровый зазор. В слабом свете коридорной лампочки видны металлические скобы на стене колодца.
— Ну, что ты ждешь? — нетерпеливо спрашивает Анна-Луиза. — Давай скорей, есть хочется.
Стас, не отвечая, достает из кармана булку и протягивает девочке. Он все еще не решается нажать на кнопку. Анна-Луиза откусывает от булки, потом спохватывается, разламывает ее и отдает половину Стасу. Стас молча засовывает кусок булки в карман.
Анна-Луиза, прислонившись к перилам, с аппетитом жует. Стас все еще рассматривает коробку с кнопкой, он ощупывает ее, стараясь понять, куда идет от нее кабель.
Вдруг визг Анны-Луизы. Рукой с зажатой булкой девочка тычет в стену и лепечет, давясь непрожеванным куском:
— Там… Там…
Из-за края площадки показывается рука, цепляется за скобу. Затем появляется вторая рука и перехватывает скобу повыше. Наконец, высовывается голова Ихара. Его лицо в поту, он тяжело отдувается и сердито спрашивает Анну-Луизу:
— Чего вопишь?
Большая комната, в центре — внушительный пульт, по стенам — ряды мониторов. Судя по эмблеме «ТВ-Европа», свисающей с потолка, это аппаратная Видеоцентра. Основные корпуса этого мощного телевизионного объединения расположились на окраине Рима.
В вертящемся кресле сидит грузный мужчина с роскошными черными усами. В руках наушники с микрофоном.
Один из экранов включен, видна часть кабинета, обставленного деловой мебелью. Это дирекция Видеоцентра. За столом сидит представительный мужчина в строгом костюме — директор Видеоцентра. Его мы видели в самом начале во время проводов детской видеогруппы.
— Ничего не пойму, — говорит усатый директору. — Два часа назад они вышли на связь — мол, дети куда-то попрятались. Мы выслали группу Граццини. И — все! Пропали! Связи нет. Долетели или что случилось в полете — не знаем. Береговые трансляторы отказали, сильные помехи, непонятно, в чем дело. Выслали ремонтную бригаду.
— Не нравится мне все это, — медленно говорит заместитель директора. Можно было бы подождать, но все-таки дети… Вот что, Биганцоли, попробуйте через станцию. Какая там должна пройти над островом «Орбита-16» или «Орбита-108»?
— Кажется, сто восьмая.
— Пусть посмотрят, если нет облачности. И сразу же свяжитесь со спасателями на побережье. Рисковать нельзя. Есть у нас свободные машины?
— Целых три.
— Пусть будут в полной готовности. Укомплектуйте вторую группу.
Усатый Биганцоли надевает наушники и негромко говорит:
— Джу, соедините меня с береговой спасательной службой…
Площадка лифта. На перилах сидят Стас, Анна-Луиза и Ихара.
— Он только вниз идет, — говорит Ихара. — Я тоже думал выбраться, а он на самое дно ушел, глубоко. Я слез, а лифт — вж-ж-жик! — сам поднялся. Внизу ни кнопок, ничего… Пришлось по скобкам. Я ваши голоса сразу услышал…
— Что же ты не закричал? — спрашивает Анна-Луиза. Ихара пожимает плечами.
— Ну ладно, вниз так вниз, — решительно говорит Стас. Дети слезают с перил. Стас нажимает на кнопку, и площадка плавно проваливается, словно ее и не было.
В аппаратной видеоцентра собралось человек десять: представители администрации, операторы, звуковики. Шум стихает, когда из динамика раздается негромкий голос седовласого человека, появившегося на экране:
— Прокрутите еще раз телеканал сто восьмой.
«Ого, уже до премьер-министра дошло», — шепчет один из операторов своему соседу.
Усатый Биганцоли четкими движениями перебрасывает несколько тумблеров. Вспыхивает второй экран. Изображение слегка расплывчатое: это вид острова сверху. Ясно, что съемка велась со спутника, с очень большим увеличением. Видны палатки, полосы дыма, вспышки…
— Горит там что-то, — громким шепотом говорит кто-то из присутствующих, на него шикают.
Лифт останавливается. Дети выходят в коридор — точно такой же, как и наверху.
— Никакой разницы. Будто и не спускались, — шепчет Анна-Луиза.
Впрочем, разница есть: здесь гораздо светлее. Включено не аварийное освещение, а люминесцентные лампы. Заметны детали, которые не были видны в слабом свете верхнего коридора, — подтеки и пятна плесени на стенах, осыпавшаяся штукатурка, трещины и выбоины в полу, ржавчина на свисающих с потолка трубах…
— А я знаю, что это такое, — говорит Анна-Луиза. — Это старый завод.
— Нет, — возражает Стас, — это не завод. Ты посмотри, здесь же все ненастоящее, бутафория… — Он тянет на себя трубу и отпускает, труба раскачивается.
