— Да. Узнали. И я узнал. Прости. Мы все были так напуганы, Джил. Боялись тебя и того, что ты хотела и могла сделать.
— Что ж, я ничего не делаю. Энн убила Кейт, она сама призналась в этом Уильяму. Но мы никогда не узнаем, где Кейт и как она умерла. Впрочем, может, это и к лучшему.
— Я не об этом, — сказал Алекс.
— Я и сама не знаю, о чем я, — опустив голову, сказала Джил.
— Ты осознаешь, что чувствуешь к нам?
— Что?
Алекс печально улыбнулся.
Она ухватилась за его левый рукав.
— Вчера ты спас мне жизнь.
— И я бы снова это сделал. Я сделал бы это тысячу раз. Вот как много ты для меня теперь значишь.
Джил потеряла дар речи. Но способен ли он действительно простить ее за то зло, которое она причинила его семье? И если да, то будет ли это от всего сердца? Могут ли два человека перешагнуть через прошлое, полное лжи?
— Джил, спасибо тебе за прошлую ночь. Я говорю не о том, что ты не позволила мне позвонить в полицию. Джил закусила губу, чтобы не разрыдаться, и кивнула.
— Эй. — Здоровой рукой он обнял ее и прижал к себе. — Все образуется.
Она подняла глаза и увидела в его взгляде обещание.
— Надеюсь, ты прав.
Алекс склонил голову набок.
— Может, осмотрим здесь все напоследок?
Джил вздрогнула.
— Что ты имеешь в виду?
— Она крепко зацепила и меня. Я хочу знать, что случилось. Даже если я осмелюсь спросить, а я не осмелюсь, едва ли Уильям скажет мне, как все было на самом деле.
— Она в башне. — Джил засунула руки глубоко в карманы анорака. — Я уверена.
Алекс кивнул.
Алекс стоял рядом с Джил, пока два садовника копали земляной пол разрушенной башни. Пыль и камни отлетали от их лопат.
— Интересно, права ли ты. Может, именно поэтому, когда я был мальчишкой, местные жители говорили, что в башне водится привидение.
— Это местное предание?
— Да.
Джил прислонилась к каменной стене, глядя, как двое мужчин — стэнсморских работников — настойчиво пытаются найти могилу внутри башни. Они уже углубились на несколько футов, но ничего не нашли. Джил начала терять уверенность.
Может, так и следовало, чтобы Кейт пропала навсегда.
Может, Джил выпустила на свет то, что никогда и не надо было выпускать.
— Милорд, — обратился к Алексу один из садовников. — Ничего тут нет, только земля да камни.
Алекс шагнул вперед, осмотрелся.
— Похоже, он прав, Джил, они забрались довольно глубоко. Она не может быть здесь похоронена.
Джил вошла в башню, встала рядом с двумя вспотевшими садовниками. Странное отчаяние охватило ее.
— Она должна быть здесь, Алекс. Где же ей еще быть? — Но Джил понимала, что он прав. Кейт здесь не было. К этому времени они уже что-нибудь да нашли бы.
— Может, ее сбросили со скалы.
Сама эта мысль внушила Джил отвращение. Вскоре садовники ушли. Дав им несколько фунтов, Алекс попросил, чтобы они называли его «мистер Престон», а не «милорд». Он подошел и встал рядом с Джил внутри разрушенной башни.
— Думаю, это с самого начала было пустой затеей, — сказала Джил.
— Нет. Она была необыкновенной женщиной и твоей прабабкой. Может, именно это мы и должны были узнать. — Алекс обнял ее за плечи.
— Ты начинаешь говорить возвышенно, — чуть улыбнулась Джил. С досады она пнула землю и проследила взглядом за покатившимся камешком. Он ударился о стену напротив.
Там, в нижней части стены, что-то было. Джил подалась вперед и вперила взгляд в каменную серую стену. Испугавшись, что это ей только кажется, она подбежала туда, упала на колени и стала всматриваться. Сердце стучало как бешеное, пока Джил разглядывала то, что казалось буквой, и думала: «Этого не может быть».
— Джил?
Она даже не услышала его. Джил смахнула пыль с шершавого камня, и из-под годами оседавшей пыли и грязи появилась криво нацарапанная буква «М». Пораженная, Джил обеими руками принялась очищать весь этот участок, торопливо, с расширившимися глазами, не веря тому, что видит, — под ее пальцами начали появляться буква за буквой.
— О Господи! — воскликнула она. — Алекс, иди сюда! Это послание… от Кейт!
Глава 28
Стоял солнечный день ранней осени. Он должен был быть мрачным и серым. Потому что приезд в Коукс-Уэй причинил ужасную боль. Эдвард понимал, что ему не следовало сюда приезжать.
— Папа.
Почти полуторагодовалый сын Эдварда извивался у него на руках, стараясь высвободиться. Он осторожно поставил Питера на землю. Рыжеволосый малыш покачнулся и, сияя, посмотрел на отца, не сумевшего улыбнуться в ответ. Эдвард направился к заколоченному коттеджу. Внезапно на глазах его выступили слезы.
Печаль никуда не ушла. Печаль, гнев, растерянность и жалость к себе.
Иногда он обо всем забывал, с тем чтобы потом вдруг с новой, сокрушительной силой все вспомнить.
Как сейчас.
Он вытер рукавом слезы, взял себя в руки и пошел за сыном. Он не был в Стэнсморе больше года, но дела поместья потребовали его присутствия, и граф настоял на том, чтобы Эдвард поехал. Но ведь он ожидал этого: печали, тоски, воспоминаний о Кейт. Чего Эдвард не ожидал, так это того, что Энн пожелала его сопровождать, и того, что печаль окажется такой сильной, воспоминания такими настойчивыми, более ясными, чем прежде.
Питер проследовал мимо дома и теперь устремился к башне.
— Питер! Нет! — позвал его Эдвард, ускорив шаги.
Но Питер, очень веселый мальчик, только засмеялся и побежал быстрее, размахивая руками как ветряная мельница. С головы у него слетела шапочка. Эдвард пожалел, что не может улыбнуться проделкам ребенка. Он разучился улыбаться. Эдвард не улыбался целую вечность. Он смотрел, как его сын покачнулся. Вот сейчас Питер упадет. И не успел Эдвард до конца додумать эту мысль, как мальчик упал лицом в траву.
Эдвард тут же подбежал к нему и подхватил на руки. Но Питер улыбнулся широкой и довольной улыбкой.
— Бежать, бежать! — закричал он, энергично крутясь. — Питер хочет бежать!
Он был совсем как Кейт, которая подчинялась только своей воле, наслаждаясь каждым моментом, дарованным ей жизнью. Кейт исчезла без следа, возможно, оставила его ради другого мужчины.
Эдвард неловко погладил Питера по голове, почти не видя его. Проклятие, как же может человек жить, не зная, что случилось на самом деле?
Ему пришлось отпустить слишком энергичного ребенка, а сделав это, пристально следить за его
