Раньше Оливия слушала рассуждения отца о йоркширской горнорудной промышленности без особого интереса. Она знала, что условия труда на рудниках оставляют желать много лучшего. Она также знала, что механизация вместе с реформой рудничного дела во многом помогли улучшить ужасные условия, в которых шахтеры были вынуждены работать.
Стоя между Майлзом и графом Уорвиком, Оливии удалось довольно храбро держаться, когда они вместе с Делани, Уоллисом и Макмилланом спускались в самые недра земли.
– Руками не размахивайте, держите их поближе к себе, – втолковывал Делани Оливии. – Иначе останетесь без рук.
– И не свистеть, – добавил Уоллис. – Плохая примета.
Оливия глядела через перила подъемника и наблюдала, как вода кружит вокруг колес. Когда тележка въехала в темноту, Делани наклонился ближе и прошептал:
– Если повезет, мы не увидим эльфов.
– Эльфов? – переспросила она.
– Ага. Маленьких человечков, – пояснил Делани. – Они что-то вроде сказочных существ мужского пола. Ужасно любят озорничать.
Склонившись ближе к ухмыляющемуся лицу Делани так, что они оказались практически нос к носу, она отрезала:
– Чушь, мистер Делани. Если вы надеетесь напугать меня подобными глупыми суевериями, не стоит беспокоиться. В такие сказки верят только люди недалекие и необразованные.
Макмиллан усмехнулся и ткнул Уоллиса локтем.
– А она не робкого десятка, а, Герберт?
Герберт Уоллис скорчил гримасу и взглянул на Майлза, который сидел, упираясь локтями в колени и не сводя глаз с Оливии. До сих пор он не сказал ей ни слова.
Прислушиваясь к скрипу подъемника, стонущего под тяжестью груза, Оливия наблюдала, как свет тамбура уменьшается и тускнеет по мере погружения в шахту, и от непреодолимого ощущения, словно тебя медленно заживо хоронят в эти тесные каменные стены, она почувствовала легкую слабость.
Размеры штольни, в которую они опускались, были чуть больше шести футов на четыре. На Оливию произвел впечатление каменный арочный свод, который придавал шахте аккуратный, упорядоченный и безопасный вид.
– Эта каменная кладка должна стоить целое состояние, – заметила Оливия скорее самой себе, чем мужчинам.
– А точнее шестьсот двадцать пять фунтов на укрепление сводов и стен каждой штольни, – ответил ее муж, возвращая на себя ее взгляд. Может, он больше не злится на нее за то, что она здесь.
– Огромная сумма, – отозвалась она. – Но это необходимо.
– Абсолютно, если мы не хотим увеличить риск для людей, не говоря уж о проблемах вывоза руды и шлаков на поверхность.
Оливия наблюдала за его лицом, пока он внимательно оглядывался вокруг. Время от времени они проезжали сальную свечу, которая была прикреплена к стене кусочком глины. Тусклый свет отражался от его лица, делая его похожим на ребенка, мечтающего о тарелке со сладостями, когда он говорил о руднике, как о живом существе.
– Брусчатая кладка не дешевле кирпичной. В основном по той причине, что дерево постоянно гниет и трескается или вообще нуждается в замене. У более крупных компаний, таких как, например, «Лондонская свинцовая компания», есть свой лесной склад, а у некоторых и собственные участки леса. Но нанять монтажников или слесарей стоило бы еще полторы тысячи фунтов.
Когда они достигли входа в ближайшую штольню, Оливию охватило чувство облегчения, и она с трудом сделала глубокий вдох в разреженном воздухе.
Делани и Уоллис вышли первыми и сняли фонарь, который был не более чем мерцающим огоньком в угнетающей темноте. Майлз шагнул вслед за ними, оглянувшись на Оливию, прежде чем подать ей руку.
Оливия вышла в ствол шахты и тут же оказалась по щиколотку в грязи. Испугавшись, она поглядела на свои ноги, потом на Майлза. Он лишь еще раз предложил ей руку, и на этот раз она взяла ее.
Она скоро узнала, что беды, подстерегающие людей в шахтах намного разнообразнее, чем она ожидала. С потолками настолько низкими, что Майлзу и графу Уорвику приходилось слегка пригибаться, чтобы не удариться головой, шахты представляли собой катакомбу сплошных бедствий, только и ждущих подходящего момента, чтобы отобрать жизни шахтеров.
Оливию охватила паника. Но ведь она сама просила – требовала – этого осмотра. Она должна понять проблемы Майлза.
Вонь сделалась настолько невыносимой, что пришлось прикрыть нос надушенным платочком. Поддерживаемая слева Майлзом, а справа графом Уорвиком, она продвигалась вниз по тусклым серым тоннелям, а Макмиллан тем временем объяснял, как руда транспортируется по крутым скатам на поверхность вдоль деревянных поручней. Время от времени они проходили другие штольни, которые были не более чем черными дырами с крошечными желтыми огоньками, мерцающими на дне.
– Там, внизу, то, что мы называем преисподней. Рабочие, которые вызываются работать в аду, подписывают свой смертный приговор. Если они не утонут, или их не придавит, или болезнь не доконает их, то это сделает удушливый газ. Туда только один путь по лестнице.
Осмотр продолжался. Условия ухудшались. Невыносимая жара скоро подорвала силы Оливии и высушила горло. Термометр показывал, что температура воздуха сто восемь градусов[6].
Когда стало уже совсем невыносимо, Оливия повернулась к графу Уорвику.
