вернулся на наши земли, при условии, что не будем чинить беспокойства.
- А как вы, хаджи? - спросил Маан.
- Ну, я скажу, что и у нас такие же сведения. Мне кажется, они пойдут на перегово-ры.
- Мы понимаем, что если мы за это возьмемся, нам придется делать это перед лицом крайнего возмущения арабов. Нас проклянут как предателей, - сказал Маан.
- Этого мало для того, чтобы заставить меня умирать в этом проклятом лагере, - сказал Таджи.
- И меня, - добавил Ибрагим.
- Тогда вот что надо сделать. Надо собрать съезд беженцев Западного Берега. По-вторяю, только беженцев. А не сбежавших богачей. И не тех, кто продал своих ослов Аб-далле. Надо принять решение обсудить с евреями наше возвращение и, главное, послать делегацию в Международную арбитражную комиссию в Цюрихе.
- На сей раз это вы мечтатель, - заявил Таджи. - Как заставить пять тысяч беженцев согласиться с такой резолюцией?
- Путем приглашения только правильных людей, - ответил Чарльз Маан. - Я могу проверять, кто входит в делегацию из каждого лагеря к северу от Рамаллы.
Белая борода Таджи приняла множество поглаживаний, и глаза его сузились. Его жест рукой означал то ли да, то ли нет.
- Будь деньги, чтобы там поболтаться, не было бы проблем.
- Что вам надо сделать, шейх Таджи, так это обещать каждому делегату, что он и его семья вернутся в числе первых. Поверьте, обратно они побегут еще быстрее, чем сбежали оттуда.
- Это может быть, - ответил Таджи, мысленно уже обгоняя своих союзников.
- Хаджи?
- У Иерихона странные лагери. У нас собрались все остатки, разбитые племена, ра-зоренные деревни. Никакого единства, даже хуже. Для меня лучший подход - просто объ-явить список делегатов и постараться, чтобы не возникли противники.
- Как?
- У нас множество молодых парней, которые от безделья собираются в шайки и всех терроризируют. Можно дать им правильное применение.
- Отлично, - сказал Маан. - Дату держите в тайне, чтобы не пронюхали иорданцы. Съезд объявим за два-три дня до открытия. Главное - принять все решения за один день и разойтись, прежде чем иорданцы узнают, что их ждет.
- Да, именно так, - согласился хаджи Ибрагим.
- Съезд созовем в Хевроне, - сказал Таджи.
- Хеврон был бы ошибкой, - быстро сказал Чарльз Маан. - Ваш лагерь изолирован с юга, у главного опорного пункта Абдаллы на Западном Береге. Зачем забираться в логово льва?
- Чарльз прав, - сказал Ибрагим. - Хеврон - ловушка, готовая захлопнуться. Что ка-сается меня, то Иерихон чертовски близок к мосту Алленби. А в Рамалле ваши люди - са-мые организованные среди беженцев. Как насчет Рамаллы?
- Рамалла! Едва ли она в Палестине, - воскликнул Таджи.
- Братья мои, - произнес Чарльз Маан, показывая мягким тоном, что проблему он уже обдумал. - Я предлагаю Вифлеем.
- Вифлеем?
- Вифлеем?
- Вифлеем.
Шейх приложил руку к сердцу, демонстрируя искренность.
- Вифлеем - город божественной святости для вас, брат мой Чарльз. Однако за ис-ключением одного чистого дня в году он всегда имел репутацию города самых отъявлен-ных проституток в Палестине.
- Что за страшные вещи вы говорите! - вскинулся Ибрагим.
- Он говорит правду, - сказал Маан. - Вифлеемские проститутки - известное дело. К счастью, об этом знают только в Палестине. Для внешнего мира, к которому нам надо об-ратиться, общеизвестное имя 'Вифлеем' звучит священно. Уверяю вас, оно возбудит лю-бопытство в зарубежной прессе.
Таджи схватился за бороду и задумался. Он взглянул на Ибрагима, кивнувшего в знак одобрения.
- Пусть будет так! Через месяц в Вифлееме. Давайте вернемся к себе и со всей тща-тельностью выберем наших делегатов, а потом соберем демократический съезд.
Чарльз Маан выбросил вперед свою руку в табачных пятнах, чтобы скрепить дого-вор. Шейх Таджи схватил ее, хаджи Ибрагим присоединил свою руку. Трое положили свободные руки поверх трех других и ритмично пожали их, и в первый раз за многие ме-сяцы рассмеялись.
Глава десятая
Отбор кандидатов хаджи Ибрагимом и его друзьями-конспираторами шел незаметно, как пустынный мираж. Нигде не назначали конкретного числа делегатов. Надо бы-ло отобрать лишь тех, кто мог клятвенно обещать, что на съезде будет голосовать за 'ре-золюцию о возвращении'.
Отец позвал Джамиля и дал ему шанс искупить свою ошибку. Мстителям-леопардам надлежало присмотреть за лагерем и не позволить сформироваться какой-либо оппозиции после того, как будет объявлен отцовский список делегатов. Джамиль жаждал действий и воспринял идею как вливание крови. Разумеется, были и выражения недовольства, но вся-кий недовольный получал от Леопардов 'поцелуй' - не слишком тонкий намек-предупреждение: прибитую к двери дохлую кошку, собаку, крысу, змею.
Имея на местах около семисот предварительно поклявшихся делегатов, Чарльз Маан собрал пресс- конференцию в Восточном Иерусалиме, где западные и арабские органы пе-чати имели свои корреспондентские пункты. Он сделал краткое сообщение о том, что че-рез два дня в Вифлееме соберется съезд беженцев Западного Берега с семьюстами демо-кратически избранными делегатами. Просьбу назвать делегатов он отклонил.
Иорданцы были застигнуты врасплох. Они все еще не оправились от бунтов, кото-рыми были встречены их парады. Это, а также неудача с признанием аннексии со стороны мирового сообщества, временно принудило их к робости. Когда пресса спрашивала иорданских министров в Аммане, им не оставалась ничего другого, как заявлять, что у них нет возражений против встречи беженцев.
Несмотря на все предосторожности, несколько людей Абдаллы все-таки проникло в списки делегатов.
Отец поручил Джамилю, чтобы Леопарды и подобные им из других лагерей следили за порядком в зале. Кроме того, они должны окружить Ясельную площадь и обеспечить безопасность. Когда мы отправились в Вифлеем, в воздухе зловеще запахло.
Приближаясь к городу, мы увидели солдат Арабского легиона, пробирающихся от шоссе по обрывистой местности. Делегаты прибывали во всякого рода разбитых экипа-жах, какие только были на Западном Береге. Ясельная площадь была заполнена Мстите-лями-леопардами и другими шайками. Но на крышах было полно солдат Арабского ле-гиона, и их было отлично видно.
Не столь людно было на Пастушьем поле. Беженцы прибыли с молитвенными ков-риками и с чем-то вроде тентов, со своим хлебом и питьем. Это в самом деле было сбори-ще бедняков.
Как и Иерихон, Вифлеем видел более славные времена. Все тяготело к церкви Рож-дества и гроту Рождества Иисуса. Площадь обрамляли лавочки, в которых было все для автобусов с паломниками: прилавки полнились вырезанными из оливкового дерева распя-тиями, христианской символикой, вифлеемскими кружевами и вышивкой. На площади множество разносчиков, нищих и карманников смешалось с паломниками и Мстителями-леопардами под бдительным оком Арабского легиона.
На дальней стороне площади стояла 'Восточная звезда' - облезлое, заброшенное здание бывшего кинотеатра, где должен был состояться съезд. Отец полагал, что от напа-дения иорданцев кинотеатр защищен присутствием множества иностранных репортеров. Здание было каменное, но легко могло бы
