насторожил уши и чуть приоткрыл заспанные глаза при звуке хозяйского голоса. Но в комнате воцарилась тишина и кот, лениво потянувшись, снова погрузился в сладкую дрему.
Внезапно утренний холодок дрожью пробежал по спине. Данте накинул халат, туго стянув на талии шелковый пояс, и направился к столу, к стопке оставленных с вечера писем.
Он бросил последний взгляд на спящую девушку, которая уютно завернулась в теплое одеяло. В голову ему неожиданно пришла мысль и, взяв в руки перо, он вытащил написанное накануне письмо.
Данте долго смотрел на адрес, который ещё вчера успел написать на конверте. Долгие годы он помнил его наизусть.
Сэру Джейкобу Виру
Севенокс Хаус
Вестли Эббот
Девоншир
Затем быстрым движением Данте сунул надписанный конверт в подставку для писем, совершенно уверенный в том, что аккуратный Кирби непременно отправит его сегодня же утром. Но даже Данте Лейтон, который ничего не предпринимал, не обдумав заранее, не мог вообразить все далеко идущие последствия этого письма, когда оно окажется в руках адресата.
За веком век, за годом год,
Несутся чередой
Закатом сменится восход
Укроет землю тьмой
Исаак Уоттс
Глава 3
На борту Стерегущего, корабля береговой охраны, стоявшего на якоре в Бристольском проливе, пробило восемь склянок. Наступила смена вахты. Судно патрулировало безлюдное побережье Девоншира, задачей его было помешать каперам тайно избавляться от своего груза — контрабандного рома, табака, чая, шелка и прочего, что потихоньку доставлялось в Англию из-за океана и обкрадывало королевскую казну, лишая Его величество законных прибылей на многие тысячи фунтов. К сожалению, на побережье было полным-полно незаметных пещер, где темной безлунной ночью хорошо вооруженные люди нетерпеливо ждали, когда в бухту бесшумно скользнет корабль без опознавательных огней. А проследить контрабандные товары после того, как корабль разгрузят, было почти невозможно. Людей для этого не хватало, а многочисленные тюки и свертки с контрабандной мигом растаскивали по близлежащим фермам, конюшням и гостиницам. А иногда укрывали даже в ризнице церкви, если она была неподалеку, рядом с ящиком дорогого бренди, предназначенного в подарок викарию.
В этот день, едва рассвело, на Стерегущем взвился королевский стяг, его обычно поднимали прежде, чем сделать по каперу предупредительный выстрел.
Но на этот раз разыгралась трагедия. Капер скользнул прочь и уже через минуту все было кончено. Гордый королевский стяг был мгновенно разорван в клочья. Вслед за оглушительным ревом пушек раздался страшный треск и Стерегущий, наскочив на скалу, в считанные минуты пошел ко дну. И вот уже на месте некогда гордого корабля кружились обломки и прибой яростно швырял их на скалы. Те из команды, кому посчастливилось уцелеть, кто не был смыт за борт и не утонул, покинули судно.
Это был добрый корабль, с отважным капитаном и командой, которая была достойна его. Он был слишком хорош, чтобы стать жертвой предательства. Вероломная рука заранее рассчитала его курс, и судьба Стерегущего была предрешена заранее, задолго до того, как смерть настигла его у негостеприимных скалистых берегов.
Холодное и яростное море крутило и швыряло останки корабля, поднимало их на пенистом гребне волны и стремительно несло к берегу чтобы, швырнув об скалы, тотчас утащить обратно в пучину. Корпус корабля зиял пробоинами, мачты и такелаж[ 3] быстро разбило и разметало по волнам.
В сером свете разгорающегося дня темная гряда остроконечных скал, уходила, казалось, под самое небо. Наверху, пронзая облака иглами шпилей, угрюмо высились темные громады башен одиноко стоящего замка. Именно туда на свет маяка стремился несчастный Стерегущий, прежде чем острые как бритва подводные рифы коварно вспороли ему днище.
Узенькая полоска песка протянулась вдоль крутых скал, ненадежное убежище от вечно голодного моря. А для тех несчастных, кому посчастливилось уцелеть после крушения, песчаная бухточка оставалось единственной надеждой добраться до берега. Если же им не повезет, то ревущий прибой разобьет их тела о прибрежные рифы. К несчастью, измученным морякам не повезло. Вместо спасения на песчаном берегу бухты их встретила вооруженная до зубов шайка озлобленных контрабандистов. Она и довершила то, что не удалось безжалостному морю.
Дозорные башни замка выступили мрачными силуэтами на фоне светлеющего неба, солнце стояло уже достаточно высоко и бесстрастно взирало на страшную картину человеческой жестокости и страданий: изуродованные тела, наполовину засыпанные песком или унесенные прибоем в открытое море, остались молчаливыми свидетелями трагедии.
Мертвые хорошо хранят свои тайны. Но если бы капитан Стерегущего смог бы разомкнуть покрытые соленой коркой губы или поднять окровавленный палец, он указал бы на убийцу. Назвав презренное имя предателя, он поведал бы миру о том, как прекрасный корабль со своей командой перестал существовать.
Он рассказал бы о вероломстве и измене одного из офицеров королевского флота. О том, как пытался обнаружить предателя, когда заподозрил, что кто-то из квартирующих в Вестли Эббот драгун своевременно предупреждает контрабандистов об опасности. К сожалению, доблестный капитан совершил роковую ошибку, доверив свои подозрения не тому человеку. Слишком поздно догадался он, кто на самом деле был изменником.
Человек, которому так опрометчиво доверился храбрый капитан, был богат и пользовался всеобщим уважением. Они с капитаном устроили что-то вроде очной ставки заподозренному в предательстве офицеру. Не выдержав допроса, тот во всем признался, но принялся, валяясь у них в ногах, умолять о пощаде. Чтобы уцелеть, он был готов на новое предательство, пообещав рассказать все, что знал о связях контрабандистов. Так и выяснилось, что именно в этот вечер они собирались выгрузить большую партию товаров на Бишопс Крик. Сигналом, что все в порядке, будет свет на сторожевой башне: сначала две короткие вспышки, потом ещё три. После того, как трюмы опустеют, шайка скорее всего направится в трактир «Могила епископа», ведь с Сэмом Лэскомбом они закадычные друзья.
Скрепя сердце, капитан согласился какое-то время молчать о том, что они узнали, ничего не сообщая властям. Ему это было не по душе, но ведь в конце концов ему приказывал не кто-нибудь, а сам мировой судья. Да и решение, которой тот предложил, казалось на первый взгляд вполне разумным. Куда лучше, сказал тот, будет послать донесение завтра утром. К рассвету вся шайка контрабандистов будет уже в наших руках и можно будет сообщить властям, что с нарушителями покончено.
Ничего не подозревая, молодой капитан Стерегущего неохотно согласился. Мировой судья пообещал ему лично проследить, чтобы предавший их офицер был заперт в кордегардии[ 4] Вестли Эббот, а сам он в назначенный час должен был отправить капитану людей на подмогу. Тому ничего не оставалось, как вернуться на корабль.
У него могли бы возникнуть подозрения при виде суденышка контрабандистов, когда оно вдруг бесшумно возникло из темноты, будто нарочно поджидая их. Капер легкой тенью скользнул мимо Стерегущего, а его команда, свесившись через борта, поносила и короля Георга, и всех, кто ему служит. Оскорбления сыпались градом, казалось, капер только того и ждал, чтобы Стерегущий кинулся в погоню.
Решив, что время настало, капитан Стерегущего выкрикнул приказ рулевому изменить курс и следовать за капером. Вскоре судна сблизились настолько, что можно было уже идти на абордаж.
Капитан Стерегущего ликовал, казалось, аромат победы уже витал в воздухе вместе с запахом пороха. Стерегущий успел дать залп по каперскому кораблю. Уже со стороны Бишопс Крик были видны сигнальные огни. Капитан не удивился, что огонь вдруг мигнул четыре раза, это был его собственный сигнал. Они с судьей договорились накануне, что это будет знаком, что контрабандисты на берегу уже схвачены.
Капитан был счастлив. Отрезав каперскому судну выход в открытое море, он запер его в ловушке между
