– Она бы захватила корабль, – бесцветным голосом сказала Мелеин, и только боги знают, что бы она сделала, покидая Кесрит. Наша служба у регулов закончилась; мы были свободны от своих клятв. Это она велела мне пойти в убежище; и сама, мне кажется, собиралась последовать за мной. Этого мне никогда не узнать. Мне никогда не узнать всего того, чему она не успела научить меня. В сонном бреду, вызванном комалом, когда я в одиночестве сидела около нее, она говорила о возвращении и об ударе по тем, кто враждебен Народу. Враг. Враг. Она бы уничтожила их, а потом взяла бы нас домой. То было самое величественное и невероятное из ее видений: этот Мрак будет последним, и он приведет нас домой, ибо нас оставалось слишком мало. Скорее всего, ей уже овладевало безумие.
Ньюн не мог вынести взгляда Мелеин – ведь все сказанное ею было правдой, и от этого им было одинаково больно.
– Что нам делать? – пробормотал он. – Будет ли дозволено келу задать вопрос? Что нам следует делать для нашего спасения?
– Я не в силах прервать полет нашего корабля. Я бы хотела сделать это. Дункан говорит, что он не может. Думаю, это правда. И он…
Наступила долгая тишина. Ньюн не осмелился нарушить ее, зная, что ничего хорошего из этого не получится. Наконец Мелеин вздохнула.
– Дункан, – с трудом проговорила она.
– Я не подпущу его к тебе.
– Ты дал ему оружие против нас.
– Я продолжу то, что начал с ним, госпожа.
Она вновь покачала головой и ладонью вытерла глаза.
Пришли дусы: Ньюн почувствовал их приближение задолго до того, как звери появились и, подняв глаза, увидел своего великана, и подозвал его. Тот подошел с обычным для дусов рассеянным видом и устроился у ног Мелеин, предлагая свое бездумное утешение.
И, немного погодя, когда дыхание Мелеин успокоилось, Ньюн почувствовал присутствие второго зверя. Он с удивлением увидел стоящего в дверном проеме малыша, который пришел вслед за собратом и улегся рядом.
Мелеин прикоснулась к нему; но малыш спокойно отнесся к руке, что прежде причинила ему боль. И лишь где-то там, в недрах корабля, это прикосновение отзовется настоящей болью. Ньюн подумал о Дункане, который остался в горьком одиночестве, спрашивая себя: зачем этот дус пришел сюда, к той, кого ненавидел Дункан?
Разве что его грубо прогнал хозяин… или мысли Стэна заставили зверя вернуться.
– Ступай, присмотри за Дунканом, – сказала наконец Мелеин.
Ньюн взял из рук госпожи свою вуаль и забросил ее на плечо, не потрудившись даже надеть. Поднявшись, он велел своему дусу, который собрался было последовать за хозяином, остаться с Мелеин, чтобы присутствие зверя успокоило госпожу.
Дункана, как Ньюн и предполагал, он снова нашел в холле келов.
Дункан спокойно сидел в свете искусственной зари, руки его лежали на коленях. Ньюн опустился перед ним, но землянин по-прежнему не поднимал глаз. Лицо его было закрыто вуалью; Ньюн же лица не закрывал, предлагая поговорить откровенно.
– Ты оскорбил нас, – сказал Ньюн. – Разве этого недостаточно, кел Дункан?
Землянин выпрямился и взглянул на экран, с которого уже исчезла планета, что звалась Нхекью.
– Дункан! Что еще тебе нужно от нас?
Дус Стэна предал хозяина; сейчас зверя касалась Мелеин, и зверь касался ее. И когда взгляд Дункана остановился на Ньюне, в нем не было вызова – одна только боль.
– Из-за вас, – заговорил Дункан, – я спорил со своим начальством. Я защищал вас. Во имя чего? Может ли она ответить? Она знает название планеты. Что же произошло с этой планетой?
– Мы не знаем.
– А с другими планетами?
– Мы не знаем, Дункан.
– Убийцы, – бросил он, уставившись в какую-то точку. – Убийцы по природе.
Ньюн сцепил внезапно похолодевшие руки.
– Т_ы_ с нами, кел Дункан.
– Я часто спрашиваю себя, почему. – Его темные глаза вновь уставились на Ньюна. Внезапно Стэн отбросил вуаль, сорвал украшенный кисточкой головной убор, снова сделавшись землянином. – Почему, если не считать того, что вам без меня не обойтись?
– Это действительно так. Но я не знал об этом. До сих пор мы этого не знали.
Это подействовало, подумал Ньюн, заметив, как в глазах Стэна что-то промелькнуло.
Когда же Дункан повернулся вновь, взгляд землянина, обращенный к двери, был рассеянным и диким.
Он ощутил приближение дуса. Ньюн тоже почувствовал это, еще до того, как услышал стук когтей по полу. Чувства затуманились. От наполнявшей их горечи не осталось и следа.
– Н_е_т_! – крикнул Дункан, когда дус вошел. Зверь подался назад и угрожающе поднял лапу, потом опустил ее и снова двинулся вперед, немного повернув голову. Он не спеша подошел ближе и, растянувшись, подобрался к боку Дункана. Землянин коснулся дуса, рука его скользнула вокруг шеи зверя. В дверном проеме показался второй дус, тихо подошел к Ньюну и улегся у него за спиной. Мри успокоил зверя нежными прикосновениями, чувствуя, как его собственное сердце содрогается от страдания, которое излучал малыш – казалось, сам воздух горел от нарушения единства между человеком и дусом.
– Ты причиняешь ему боль, – сказал Ньюн. – Не противься этому. Уступи хоть немного.
– Мы с ним договорились. Я его не прогоняю, а он меня не трогает. Только иногда он подходит слишком быстро. Он забывает, где черта.
– У дусов нет воспоминаний. Они живут лишь _н_а_с_т_о_я_щ_и_м_.
– Счастливые животные, – хрипло сказал Дункан.
– Не противься этому. Ты ничего не потеряешь.
Дункан покачал головой.
– Я не мри. И я не могу забывать.
В его дрожащем голосе звучала усталость. На миг он снова стал прежним, каким не был уже давно. Протянув руку, Ньюн по-братски сжал его плечо.
– Дункан, я пытаюсь помочь тебе. Пытаюсь, как могу.
Землянин закрыл глаза, потом снова открыл их; его рука, обнимавшая шею дуса, сделала ответный жест.
– Что ж, это, по крайней мере, правда.
– Мы не лжем, – сказал мри. – Здесь рядом дусы. Это невозможно.
– Да, я понимаю, – губы Дункана побелели, сжались, снова расслабились; рука его по-прежнему ласкала дуса.
– Я не буду играть в шон'ай с человеком, который пребывает в подобном настроении, – поддразнил землянина Ньюн, испытующе глядя на него.
Дус тихо заурчал от удовольствия, расслабляясь под пальцами Дункана, когда Стэн обнял его рукой за заплывшую жиром шею; зверь вздохнул: он уже забыл о недавнем огорчении, наслаждаясь тем, что сейчас его любят.
Землянин прижался лбом к массивной голове дуса, затем повернул лицо, чтобы взглянуть на Ньюна. Стэн спокойно выдержал долгий пронзительный взгляд Ньюна.
– Ему живется немногим лучше, чем мне, – сказал Дункан. – Я не могу позволить ему то, что он хочет; и он не может сделать из меня мри.
Ньюн глубоко вздохнул, пытаясь закрыть свой мозг.
– Я мог бы уничтожить его, – торопливо проговорил Ньюн. Землянин, который находился в контакте со зверем, вздрогнул, успокоил дуса поглаживанием руки. Ньюн все прекрасно понимал; он знал, что подобное предложение было заведомо грязным, но иногда, когда дус, лишившись своего кел'ена, выходил из-под контроля, это было необходимо. У этого же дуса никогда не было своего кел'ена.
