Мы с моим коллегой весело провели время, вспоминая о хороших временах и прежних делах. Потом я отправился к французскому Гаргантюа, переваривающему все что угодно, даже обиды.
Я нашел Беру лежащим на кровати без движения. Он меняется на глазах, храбрец.
– Тебе что, не по себе, козленок? – заметил я.
– Это из-за завтрашнего дня, – ответил он.
– Причем тут завтра?
– Завтра воскресенье.
– Ну и что из этого?
– Завтра состоятся два дневных представления, так заявил патрон.
– Я понимаю твое опасение, толстяк, я сочувствую тебе. Но ты будешь пожирать поменьше дряни в каждом представлении, чтобы уравнять твои возможности, вот и все.
– Это-то все ерунда, – воскликнул он, – но у меня не будет времени для обеда между вторым дневным и вечерним представлениями!
Пока он натягивал на себя костюм, в котором ему предстояло выступать, я отправился пошататься около Градос. Этот милый дуэт уже закончил свой номер. Донато присыпался тальком, в то время как Поль раскладывал пасьянс. Обнаружили ли они мою записку? Без сомнения. Если они пользуются наркотиками, они должны были открыть ящик. Я заметил, что жесты их были мертвыми, нервными, ну и, потом, они не разговаривали, что противоречит их обыкновению.
– Шпиончик! – произнес вдруг чей-то голос у меня за спиной.
Я повернулся: это была Мугуэт. По-прежнему следит за мной, эта трусиха, с тех пор как я опрокинул ее на сено.
– Вы обещали пойти со мной погулять сегодня днем, – сказала она.
– Простите меня, мое нежное сердечко, но меня задержала тетя.
– Если вы хотите, чтобы я вас простила, поведите меня ужинать после представления.
Это предложение не обрадовало меня.
– Сегодня вечером это невозможно, – проговорил я, принимая без особого труда огорченный вид.
– Почему же, скажите на милость? – спросила девочка.
Эти мышки всегда такие. С того момента, как вы сыграли свою арию, они начинают смотреть на вас, как на свою собственность.
– Я должен приготовить своего партнера к трем завтрашним представлениям, – пожаловался я.
– Как это так – приготовить?
– Удаление нечистот, промывка желудка, массаж, пульверизация, быстро перечислил я. – Вы должны понять, что такой тип требует особенно деликатного обращения! У него такой вид, как будто он может проглотить горы, но это только благодаря особому уходу за ним. Я меняю его воздушный фильтр каждые четыре представления, это только один из приемов. Одновременно я проверяю дыхание и глотательные способности. Потом, нужно также, чтобы у него хорошо работали суставы, к тому же, пищевод легко засоряется. Если бы я каждый день не прочищал его кишечник специальным раствором, он не выдержал бы и десяти дней. Я с радостью занялся бы чем-нибудь другим. Публика глупа, она аплодирует тому, что Беру съедает матрац или мельничку для перемолки перца. Но, без сомнения, никто не подозревает, какую нужно тратить энергию и какую массу забот преодолеть, чтобы это проходило гладко.
Она была поражена.
– Никогда бы не подумала, – пробормотала она. – Хорошо, тогда когда же?
– Я приду к вам в фургон, мое нежное дитя. И не запирайте дверь, потому что я приду без предупреждения.
После этого я сделал кое-что, что превратило ее нервы в вазилин, и побежал искать Беру, так как теперь была его очередь.
Глава 4
Выйдя на сцену под аплодисменты, Толстяк снова обрел свою форму.
Нужно сказать, что его выступление в этот вечер останется в анналах истории.
Разве не удалось ему тогда проглотить Полное собрание сочинений Даниеля Рола, переведенное на итальянский язык?
Мне бы хотелось, чтобы оно было напечатано на папиросной бумаге, но где там, заальпийская публика не ошибалась и с энтузиазмом приветствовала этот геройский поступок.
Восхищенный и наполненный сознанием собственного достоинства, знаменитость удалился в свой фургон походкой гладиатора, одержавшего победу над соперником.
Там он повалился на кровать и вздохнул.
– Решено, – сказал он, – я покидаю полицию. Видишь ли, Сан-Антонио, когда находишь свое истинное призвание, нужно его использовать. Я завтра же отправлю Старику мои удостоверения и телеграфирую Берте, чтобы она приехала ко мне. Думаю, что после небольшой тренировки она сможет работать со мной на сцене. Я представляю себе это в таком аспекте: я беру на себя такие вещи, как старые тюфяки, кожу кроликов, прикроватные ступеньки, разбитые суповые миски, а Берта, у которой деликатный вкус, получит более приятные вещи, такие, как кость отбивной котлеты, коробки от сигарет, дохлых крыс и другие игрушки, усек? Вечно в дороге – Берте это понравится. А потом, успех – это воодушевляет, надо признаться. Когда она увидит, как публика аплодирует, она войдет во вкус. Она захочет стать Бриджит Бордо цирка,
