– Эй, Гако, давай к берегу, ко мне! – Я – твой друг, Сидон! Сидон из Тира!..
– Сидон? – послышался изумленный голос. Вслед за тем с борта триремы по чьей-то команде скользнула в воду легкая шлюпка, в которую тотчас же соскочило несколько гребцов.
Пять минут спустя шлюпка была уже у берега, и среднего роста мужчина, в широком плаще черной шерсти, с радостным криком бросился в объятия гортатору.
– Сидон! Ты? Каким ветром занесло тебя сюда? Я думал, что ты все еще торгуешь в Карфагене. Но где же ваш доблестный красавец капитан? Где Хирам? Почему я его не вижу?
– Увы! – ответил со вздохом Сидон. – Я не только не знаю, где он. но не вполне уверен в том, что он жив.
– Как так? Что случилось? – воскликнул пораженный Гако.
– Ты, наверно, еще не знаешь, что Хирам недавно провинился кой в чем перед Гермоном, одним из могущественнейших членов Совета Ста Четырех, и должен был бежать. Минувшей ночью, перед рассветом, на наше судно напала карфагенская трирема, и когда я по поручению хозяина плыл на лодке сюда, к берегу, его судно было взято на абордаж, а сам хозяин или убит, или же – что я считаю очень возможным – взят в плен…
– Как? Хирам опять в руках карфагенян? – воскликнул высокий седой воин, неожиданно выдвигаясь из рядов прибывших вместе с Гако лиц.
Сидон обернулся к нему и устремил на него вопросительный взор.
– Ах! – воскликнул он вдруг радостно. – Я узнаю тебя, – ты тот самый предводитель легионеров, которые так помогли Хираму на вилле Гормона. Это ты дал моему хозяину счастливую возможность бежать из пиршественного зала? Но скажи мне, благородный воин, как и почему ты находишься сейчас на судне моего друга, Гако?
– Ну, понятно почему: я хорошо знаю, что после моего вмешательства в пользу Хирама Гормон не пощадил бы меня. И так как я свободный наемник, не связанный ни отечеством, ни какими бы то ни было личными привязанностями. те я счел, что гораздо лучше проститься с Гермоном и с Карфагенской республикой и предложить свой меч тому. кто в нем больше нуждается.
– Слушай, благородный воин! – в волнении воскликнул Сидон. Неужели ты предоставишь Хирама, который, быть может, еще жив, его печальной участи и не попытаешься вторично спасти его?
– Я и мои двенадцать человек к твоим услугам! – просто ответил солдат.
– О великий, великий Мелькарт! – воскликнул Сидон, поднимая к небу руки. – Я вижу, ты никогда не обходишь своей милостью людей, вверивших свою участь свободным волнам, из которых ты, о божественный, родился!
– А много ли людей у тебя? – осведомился воин, только что предложивший свои услуги.
– Десять человек, – ответил Сидон. – С той дюжиной, которую даешь мне ты, у нас набирается сила, вполне достаточная для того, чтобы попытаться вырвать из рук карфагенян нашего господина. Подождем, какие вести принесут нам гонцы. Да, кстати, Гако, далеко ты направляешься на своей триреме?
– Плыву в Иберию, чтобы распродать свои запасы оружия и ваз.
– Не уступишь ли ты мне одну из своих лодок, которая тебе в плавании по морю совершенно не нужна? А нам бы очень пригодилась, если придется вернуться в Карфаген.
– Выбирай любую! – ответил Гако. – Я обязан тебе жизнью, и нет ничего, что я пожалел бы для тебя. Вся моя трирема к твоим услугам, если понадобится.
– Нет, друг! – возразил Сидон. – Такой большой жертвы я не потребую от тебя. Простой шлюпки с меня будет вполне достаточно. Возвращайся на свой корабль и пришли сюда вместе с обещанной шлюпкой также и отряд этого воина.
Друзья распростились сердечнейшим образом, а минут через пятнадцать после того, как Гако отчалил от берега, на прибрежных дюнах уже высаживались рослые и дюжие нумидийцы, которые должны были пополнить маленький отряд старого гортатора.
Первая весть о Хираме пришла после полудня. Один из посланных Сидоном нумидийцев вернулся весь запыхавшийся и обливающийся потом.
– Наш господин… жив! – прохрипел он, едва переведя дух.
Дружный крик радости приветствовал это сообщение.
– Жив, – продолжал гонец, – но, как мне передали, ранен.
– Ну, эта беда не велика, – весело ответил Сидон. – Господин наш не такой человек, чтобы умереть от какой-то там раны. Но узнал ли ты, где находится Хирам?
– Да. Он заключен в крепостную тюрьму. Рыбак, видевший раненого вблизи, описал мне его лицо и доспехи так подробно, что ошибка совершенно немыслима. Что же сталось с нашими товарищами, оставшимися на судне вместе с Хирамом, то об этом я ничего не знаю! – ответил нумидиец, стирая пот со лба.
– Так, значит, наш хозяин заключен в крепость! – задумчиво сказал гортатор. – Это делает нашу задачу очень сложной!
– Не беспокойся! – положил ему руку на плечо прибывший с Гако воин. – На наше счастье, года два назад я служил как раз в этой крепости смотрителем и не только саму тюрьму знаю как свои пять пальцев, но имею некоторое представление и о потайных выходах из нее. Так что спасти Хирама мы сможем и небольшой ценой.
В этот момент из леса показался второй гонец, покрытый потом и пылью и напрягавший, по-видимому, последние силы, чтобы поскорее добежать до разговаривавших.
– Хозяин жив! – прокричал он еще издали.
Знаем! – ответил Сидон. – Ну, друзья, живо за работу. Как ни удачно складываются для нас
