Коулу стоило больших усилий не показать, что он шокирован:
– Вы помните меня, мистер Ворд? Я жил в доме Каванетти.
– О! – Роберт пожал его руну. – Ник! Извини, сынок. Я без очков. Ну конечно. Ник Каванетти! – Он продолжал трясти руку Коула, глядя на него:
– Скажу, что ты вырос. Сколько тебе сейчас, Ник?
– Тридцать пять, сэр.
– Господи Иисусе! Время летит. Ты знаешь, а мне шестьдесят восемь. Я выгляжу на шестьдесят пять, Ник? – Он подошел ближе.
Джессике очень хотелось, чтобы он перестал. Отец выглядел на девяносто, и если бы Коул сказал честно, он сказал бы именно так. Но Коул лишь рассмеялся и похлопал его по руке;
– Вы прекрасно выглядите, мистер Ворд. Джессика взглянула на Коула, его взгляд был таким ошеломленным, что Джессике стало откровенно стыдно.
– А это кто? – спросил Роберт, отпуская руку Коула.
Коул продолжал смотреть на Джессику, которая упорно смотрела в сторону.
– Это врач, Люси Жирар. Люси, это отец Джессики, Роберт Ворд. – Коул положил руку на костистое плечо Роберта. – Он известный драматург.
– В самом деле, мистер Ворд? – Она пожала ему руку. – Я никогда не встречалась с драматургами.
– Никогда не слышали о «Жизни в аду»?
– Нет...
– Ну, ничего, – он улыбнулся, – возможно, она была написана еще до вашего рождения. Вы молоды, мисс Жирар.
– Папа, может быть, ты вернешься к твоему проекту?
– Проекту?
– Да, к тому, о котором ты говорил утром.
– Ах, да. – Он покорно улыбнулся. – Эта сцена... Конечно, я должен вернуться и заняться ею.
– Прежде, чем вы уйдете, мистер Ворд, – прервал его Коул, – я бы попросил вас об одолжении.
– Да?
– Я хотел бы знать, не сдадите ли вы мне в аренду дом для гостей?
– Что? – Джессика задохнулась. Коул не обратил на нее внимания:
– Если вы согласны, мистер Ворд, я хотел бы снять дом для гостей. Роберт моргнул:
– Да, сынок, но этот коттедж не использовался много лет.
– Это хорошо. Мы с Люси приведем его в порядок. Мы сделаем все, что необходимо.
Джессика встряхнула головой и пыталась поймать взгляд отца. Она не хотела, чтобы Коул так близко жил. Он смотрел на отца, но не видел, как ему плохо. Если Коул будет жить в нескольких футах, он на сможет помочь, но узнает, как серьезно положение Роберта.
– Хорошо, но я даже не знаю, где ключи, Ник.
– Мне необходимо находиться рядом с домом Каванетти. Моя мачеха привезла отца из госпиталя, и мне нужно быть рядом, а она не разрешает мне входить в их дом.
– Не разрешает?
Коул покачал головой. Потом он вынул из пиджака бумажник.
– Послушайте, мистер Ворд. Здесь тысяча долларов. Сдайте мне дом на две недели. Это все, что я прошу.
– Нет. – Джессика оттолкнула деньги, пока отец не успел их взять. Она повернулась к Коулу:
– Там слишком много работы. Я сомневаюсь, что дом может быть пригоден для жизни. Вы не захотите там остановиться.
– Возьми себя в руки, Джессика, – запротестовал Роберт. – Я не могу быть таким плохим;
Пойду поищу ключи.
– Папа!
– Для чего же нужны соседи, Джессика, если мы не будем помогать друг другу.
– Ну вот. Не так уж и плохо. – Роберт вошел в большую комнату гостевого домика и огляделся. – Джесс, здесь вообще-то неплохо.
– Пахнет плесенью, – возразила она. Она не входила в этот дом двадцать пять лет, с тех пор, как ушла мать.
Джессика старалась не вдыхать глубоко воздух в коттедже, боясь почувствовать запах духов матери. Она бросила ее и ни разу не обернулась на прошлое. К горлу Джессики подступил комок. Ей было больно находиться в коттедже.
Вошедшая вслед за ней Люси смотрела на стены:
