– Она где-то в тебе – в памяти, в ощущениях. Ты просто не помнишь.
– Я вспомню, если смогу. Пожалуйста, верь мне. Думаю, ты удивительный человек. Ты так многому меня научил. Но мое сердце принадлежит Коулу. Ты ведь знаешь.
– Пошли. – Он высвободил свою руку. – Я отведу тебя обратно. – Они вернулись по каменной лестнице и пошли по винограднику. Козимо – впереди, Джессика – сзади. Она не отрывала взгляда от его спины, стараясь понять, что их связывает с Коулом. Почему-то эта связь была очень важной, и она знала, что должна открыть ее.
Они с трудом поднялись на холм прямо к дому для гостей. Туфли Джессики промокли, волосы ее запорошил мокрый снег, а руки превратились в сосульки. Чувствовала она себя ужасно, и не только из-за Коула, но и из-за Козимо. Джессика должна бы сказать ему, что какие-то обрывки прошлого она вспоминает, но боялась сказать ему об этом, потому что он снова попытается загипнотизировать ее.
Когда они подошли к дому, Джессика заметила какое-то движение. С задней его стороны была веранда, пристроенная как раз против спальни. Джессика увидела, что дверь на веранду открыта и кто-то выскальзывает из дома. Широко открыв глаза, изумленная Джессика увидела Шон, которая застегнула пальто, сбежала на дорожку и пошла к парадному подъезду дома. Шон не заметила их присутствия.
Джессика почувствовала руку на своем плече и подпрыгнула.
– Извини, – сказал Козимо мягко. – Я не хотел напугать тебя.
Джессика не могла говорить. Она была слишком поражена видом Шон, выскальзывающей из спальни Коула.
– Джессика, это не то, что тебе кажется, – начал Козимо.
– Не то, что кажется? – Она обернулась к нему. – Почему ты вдруг стал защищать Коула? Чтобы спасти винный завод?
– Совсем нет.
– Шон может иметь детей. Почему ей и Коулу не продолжить великую традицию?
Козимо положил руки на ее плечи и крепко сжимал их, пока она сопротивлялась, охваченная болью предательства.
– Джессика, послушай меня! – приказал он. – Не сомневайся в Николо!
– Я только что видела, как она вышла из его спальни. Ты не думаешь, что здесь что-то не так?
– Между ними ничего не было, поверь мне.
– Откуда ты знаешь? Ты можешь видеть сквозь стены? – Она хотела убежать домой. Она хотела броситься на кровать и зарыдать. Как мог Коул предпочесть ей Шон. Она пыталась освободиться от Козимо. – Пусти меня, Козимо, пусти!
Его руки сжали ее сильнее, она перестала сопротивляться и с тревогой смотрела на него. Он не собирался отпускать ее. Его большие руки были сильными, она не сможет вырваться из них.
– Джессика, ты принадлежишь «Санкт-Бенедикту».
– Козимо!
– Ты должна доверять мне, Джессика.
– Доверять? Я никому не доверяю! И меньше всех тебе с твоими секретами и твоим закрытым лицом! Если хочешь, чтобы я поверила тебе, Козимо, если хочешь, чтобы я спасала «Санхт-Бенедикт», ответь мне на несколько вопросов. Я заслуживаю того, чтобы мне ответили!
– Да! – Его руки ослабли. – Заслуживаешь. – Пошли. Я кое-что покажу тебе.
Он шагнул к гостевому дому, обошел веранду и открыл дверь. Джессика вошла, желая знать, что будет делать Коул, когда в его комнате появится монах. Будет Козимо отчитывать Коула за отсутствие принципов, проявившихся в том, что он уложил в постель Шон?
В доме было тепло, и Джессика стала растирать руки, глядя на неразобранную кровать, на которой, скорчившись, лицом вниз лежал Коул. Он был одет в темный велюровый костюм и сжимал в руке конверт. Какие-то мешки были разбросаны по комнате. Стакан вина стоял на ночном столике возле телефона. Или Коул был слишком пьян или спал так глубоко, что не слышал, как открылась дверь. Козимо подошел к Коулу:
– Разбудим его.
Джессика вопросительно посмотрела на монаха, но Козимо больше ничего не сказал и просто спрятал руки в рукава. Джессика подошла к, кровати, наклонилась и потрясла Коула за плечо.
– Коул, – позвала она тихонько. Он не шевелился. – Коул, – сказала она громче. Тот не двигался. Она сильнее потрясла его. Он был как мертвый. Джессика выпрямилась.
– Не смогла и Шон.
– Как ты можешь быть в этом уверен?
– Потому что Коул будет спать, пока я не решу – будить его или нет.
– Ты загипнотизировал его! – Джессика положила руку на плечо Коула, как будто хотела защитить его.
– Нет, – усмехнулся Козимо, – он освободил меня.
– Что означает освободил?
– Когда он спит, то я свободен.
– Свободен? Не понимаю.
