решительно направилась в соседнюю комнату.
За ней по пятам, молча, двинулся и господин в маске. Бьянка восприняла это как должное, полагая, что этот мужчина — один из приближенных Корвинуса. Нубиец, со своей стороны, принял его, учитывая маску и дорогой плащ, за кавалера дамы и не счел нужным выяснить, кто он такой.
Вместе они прошли в тускло освещенную комнату. Тут же задернулся занавес, захлопнулась дверь.
Мадонна огляделась. Дыхание ее участилось, сердце гулкими ударами сотрясало грудь. Полоска света вдоль стен у самого потолка, невесть каким образом оказавшаяся там, открыла ей три или четыре кресла с резными ножками, стол у стены напротив, уставленный загадочными сосудами из стекла и металла. Последние слабо поблескивали отраженным светом. Ни одного окна. Черные портьеры от потолка до пола. Холодно и тихо, как в могиле. И никаких следов мага.
Жутковатость комнаты лишь усилила ее благоговейный трепет, свойственный Бьянке здравый смысл отступил, давая место разыгравшемуся воображению. Она села, ожидая появления великого Корвинуса. И тут случилось второе чудо. Бросив короткий взгляд на черного секретаря, материализовавшегося перед входной дверью, чтобы сопроводить ее в дом, она обнаружила, к бесконечному своему изумлению, что тот исчез. Так же загадочно, как и появился перед ее глазами, теперь он растаял в окружающем сумраке.
Не успела Бьянка перевести дыхание, как в центре комнаты возникла огненная колонна, на мгновение ослепив ее. Она испуганно вскрикнула. А колонна исчезла, оставив после себя слабый запах серы. И тут же она услышала голос, ровный и спокойный.
— Не бойтесь, Бьянка де Фораванти. Я здесь. Зачем вы пришли ко мне?
Бедняжка глянула в направлении голоса, дабы лицезреть третье за вечер чудо.
У нее на глазах из непроницаемой тьмы, поначалу ей показалось, что комната обрывается там стеной, возник расплывчатый контур еще одного помещения, приличных размеров ниши, в которой и ожидал ее великий маг. Ей и в голову не пришло, что постепенная, растянутая во времени материализация мага — не более чем следствие медленной адаптации ее зрения к темноте после яркой вспышки. Наконец, все предметы обрели реальные очертания.
Бьянка увидела небольшой стол, скорее конторку, на которой лежал огромных размеров фолиант с пожелтевшими от времени страницами, серебряные застежки книги блестели в свете трехрожковой бронзовой лампы, пришедшей, судя по внешнему виду, из глубокой древности и сработанной, возможно, еще античными греками. В шаге от лампы с пола мрачно улыбался человеческий череп. Справа от стола на треножнике стояла жаровня, полная рубиновых углей. А за столом, в кресле с высокой спинкой, сидел мужчина в алой мантии и шляпе, формой напоминающей перевернутую кастрюлю. С худым, костистым лицом, выпирающими носом и скулами, высоким узким лбом, рыжей бородой. А глаза, устремленные на гостью, без сомнения, читали все ее мысли.
За его спиной виднелись плавильный тигель и перегонный куб, а над ними высились полки, заставленные сосудами, ларцами, ретортами. Но не обстановка, а сидевший за столом человек полностью завладел ее вниманием. Ибо случившееся в последние минуты потрясло ее до глубины души.
— Говорите, мадонна, — все тот же ровный голос. — Я весь к вашим услугам.
Наверное, девушка пришла бы в себя куда быстрее, если б Корвинус объяснил ей физические основы столь необычного появления перед ее глазами. Но маги обычно не Делились своими маленькими тайнами, а потому голос Бьянки, когда она раскрыла-таки рот, дрожал от благоговейного трепета.
— Мне нужна ваша помощь. Отчаянно нужна.
— Она ваша. Все достижения науки у ваших ног.
— Вы… вы много знаете? — вопрос скорее напоминал утверждение.
— Безбрежный океан, — скромно констатировал маг, — не сравнится по глубине и широте с моими познаниями. Что вам угодно?
Бьянка уже в достаточной мере совладала с нервами, а если и колебалась, то лишь потому, что пришла по очень щекотливому, особенно для юной девушки, делу. И она решила идти к цели окружным путем.
— Владеете ли вы секретами приготовления эликсиров, которые воздействуют не только на тело, но, при необходимости, и на саму душу?
— Мадонна, я могу остановить старение и вернуть душу, а значит, и жизнь умершему. А так как по закону природы большее всегда должно включать в себя меньшее, надеюсь, я полностью ответил на ваш вопрос.
— Но можете ли вы… — Бьянка замялась. А затем, отбросив последние страхи, встала и подошла к магу. — Можете ли вы повелевать любовью? — она шумно глотнула. — Можете ли вы разжечь лед, вселить страсть туда, где обитает безразличие? Можете… это вам по силам?
Маг выдержал паузу, не сводя с нее глаз.
— Это нужно вам? — в голосе слышались нотки удивления. — Или кому-то еще?
— Мне, — выдохнула Бьянка. — Только мне.
Корвинус откинулся на спинку кресла, любуясь ее красотой, изогнутыми бровями, черными, забранными золотой сеточкой волосами, очаровательными глазами, чувственным ртом, статной фигурой.
— Магия, которой я владею, в полном вашем распоряжении, — медленно проговорил он, — но она не чета той магии, которой одарила вас природа. Неужели он может устоять перед чарами ваших губ и глаз? Кто тот мужчина, из-за которого вам пришлось обратиться ко мне за помощью?
— Увы! Об этом он и не думает. Его помыслы ограничены войной и оружием. И честолюбие — его единственная возлюбленная.
— Его имя? — спросил маг. — Имя и чин?
Бьянка потупила взор. Щечки зарделись румянцем. Она мялась, охваченная паникой. Но не решилась не ответить из опасения, что в случае отказа Корвинус не захочет помогать ей.
— Звать его Лоренцо Кастрокаро, — едва слышно прошептала она. — Он — дворянин из Урбино, кондотьер на службе герцога Валентино.
— Кондотьер, не видящий такой красоты, нечувствительный к такой женственности, мадонна? — воскликнул Корвинус. — Подобная аномалия, этакая Lusus naturae , потребует сильнодействующего средства.
— И обстоятельства складываются против меня, — пояснила Бьянка, словно пытаясь оправдаться. — Мой отец — правитель Сан-Лео, преданный сторонник герцога Гвидобальдо, а потому стоит ли удивляться, что он не пускает на порог тех, кто служит его врагу. И я боюсь, что отец примет все меры, чтобы помешать нашей любви.
Корвинус задумался, затем тяжело вздохнул.
— Вижу, что предстоит нам тернистый путь.
— Но вы поможете мне пройти его?
Их взгляды встретились.
— Стоить это будет недешево.
— Что мне деньги? Неужели я постою за ценой в таком деле?
Маг нахмурился, с достоинством расправил плечи.
— Поймите меня правильно. Здесь не лавка, где продаются в покупаются какие-то товары. Мои знания, моя магия на службе у всего человечества. Этим я не торгую. Я раздаю бесплатно всем, кто нуждается в моей помощи. Я раздаю много, очень много, но нельзя требовать от меня невозможного. Вещества, которые я собираю со всех концов земли, стоят дорого. И заплатить за них придется вам, потому что это снадобье пойдет для ваших нужд.
— Так у вас есть это снадобье? — воскликнула Бьянка, окрыленная надеждой.
Маг утвердительно кивнул.
— Любовный напиток, или приворотное зелье, не такая уж редкость. Его может сварить любая деревенская колдунья, благо хватает дураков, которые готовы поверить в могущество безграмотных старух, — голос его переполняло презрение. — Но в вашем случае, когда препятствия кажутся неодолимыми, требуется снадобье невиданной силы. Оно у меня есть, хотя и в малом количестве, ибо достать его очень и очень сложно. Главная его составляющая — вытяжка из мозга редкой африканской птицы — avis rarissima .
Дрожащими от нетерпения пальцами Бьянка отцепила от пояса тяжелый кошелек и бросила его на стол. Звякнули золотые монеты.
