водными протоками.
Отвечать было некогда, потому что мотор уже закашлял и заурчал, перекрывая все звуки. Пол оттолкнул сержанта и забрался в самолет, а Штейнер закрыл дверь.
Шавасс прошел в кабину и сел рядом с пилотом.
– Ну, что? – спросил он, стараясь перекричать шум мотора.
Фон Байерн даже и не подумал ответить. На лице его застыла странная напряженная улыбка. Он вырулил по ветру и дал полный газ. Машина вздрогнула и как будто прыгнула вперед под углом к морю, что позволило увеличить полосу разбега.
Они пересекали один за другим водные каналы, вода разлеталась широким веером, но фон Байерн твердо держал руль в руках, и самолет двигался прямо.
И вдруг он взлетел, слегка накренив одно крыло, колесами снимая пену с белых бурунов внизу. Но по- настоящему взлететь не удалось: нос пошел вниз, а фон Байерн, казалось, ничего не предпринимал. И вдруг скорость сильно возросла, мотор взревел, и только тогда полковник потянул штурвал на себя.
Глава 16
Они взмыли в вечернее небо, быстро набирая высоту. Сержант-артиллерист с благоговейным страхом глядел им вслед.
Подлетая к берегу, фон Байерн похлопал Шавасса по плечу и показал на старый каменный мол, к которому пришвартовался катер. Все ясно было без слов. Шавасс достал пистолет, подаренный Гаррисоном, и перезарядил его.
После дождя земля внизу казалась ярко-зеленой, а заходящее за далекие горы солнце озарило долину пурпурными бликами.
Набрав высоту еще раз, фон Байерн стал спускаться на обсаженную тополями импровизированную площадку у ручья.
Все было как прежде, и Шавассу вдруг показалось, что ничего не произошло, что время вдруг повернуло вспять, но тут фон Байерн развернулся по ветру и посадил самолет. Машина докатилась до самых деревьев, потом моторы заглохли, и тишина вокруг показалась неестественной.
Слегка улыбаясь, фон Байерн обернулся к Шавассу.
– Приехали, Пол. Тот кивнул.
– Вы вооружены?
Фон Байерн поднял брови и хохотнул:
– Господи, совсем забыл. Там, на Фаде, у меня было ружье.
Штейнер все еще держал в руках пистолет. Услышав слова полковника, он протянул ему револьвер, который отобрал у Мердока.
– Не возражаете, полковник?
– Благодарю вас. Не стоит сейчас рисковать. Штейнер, вы осмотрите дом с той стороны, а мы начнем отсюда.
Они подождали, пока Штейнер выбрался из кабины, добежал до деревьев и скрылся.
– Хороший парень, – сказал Шавасс.
Фон Байерн кивнул:
– Самый лучший.
Они подошли к невысокой стене за тополями и осмотрели террасу и заднюю часть дома. Вокруг царили тишина и спокойствие. Окна глядели пустыми глазницами, и тут Шавасс заметил вдали какое-то яркое пятно.
– Что это? – спросил он.
– Понятия не имею. Прикройте меня, я взгляну.
Держась поближе к тисовой изгороди, фон Байерн пересек клумбу, подошел к террасе и вскарабкался на стену. Шавасс наблюдал, как, приблизившись к яркому пятну, он задержался, а потом махнул рукой.
Прикрытая красным домашним халатом, со странно умиротворенным лицом, Руфь смотрела в небо мертвыми глазами.
Фон Байерн мрачно произнес:
– Этот человек – мясник.
Шавасс потрогал холодную щеку девушки.
– Думаю, она мертва уже часов семь-восемь.
Французское окно на террасе было распахнуто, и когда они забрались в дом, то увидели Гектора Мунро в сопровождении Штейнера.
– Где ты нашел его? – спросил Шавасс.
– Во дворе возле тела своего сына. И еще я видел Бенсона, шофера, которого вы оставили с мисс Свенссон.
– Мертв?
– Боюсь, что да.
Впервые за то время, что Шавасс знал Гектора Мунро, тот выглядел совсем стариком: глубокие морщины пересекали его лицо, могучие плечи опустились под тяжестью страшного горя.
– Что случилось, Гектор? – с участием спросил Пол.
В глазах у старика блестели слезы.
– Он убил моего сына, мистер Шавасс. Убил Рори.
– Кто?
– Ставру. Рори и солдата, которого вы оставили с девушкой.
– А что с ней?
– Отвез ее в Лох Даб.
– На остров?
– Да. Я проследил, он вернулся оттуда один.
– Где он сейчас?
– Минут двадцать назад приехал этот дьявол Доннер. Они разговаривали на каком-то незнакомом языке, потом ушли.
– Они отправились к озеру?
– Да.
– Помните, я говорил о старом замке на острове? Ставру, наверное, оставил там девушку и вернулся, чтобы дождаться Доннера. Там их и встретили.
– Но если, по-вашему, чувства Доннера к ней так сильны, он не причинит ей зла, – сказал фон Байерн.
– Хотел бы я знать это наверняка, – покачал головой Шавасс. – Ему пришел конец, и он понимает это. Кто знает, на что способен человек при таких обстоятельствах?
– Вы правы, – согласился фон Байерн. – Тогда не стоит терять время.
– Вы и так сделали все, что могли, остальное касается лично меня.
Шавасс повернулся, чтобы уйти, но услышал шаги, и на его плечо опустилась рука.
Фон Байерн вздохнул:
– Я игрок, мой друг, а для всех участников есть одно непреложное правило: никогда не оставлять игру незаконченной. Поэтому я не собираюсь нарушать его сейчас и как командир старшего сержанта Штейнера уверяю: он тоже. Так мы идем?
В ущелье стояла тишина. Вересковые заросли, казалось, стекали со склонов прямо в холодные темные воды озера. Вдали над горами все еще светилась оранжевая полоса заката, а с холмов подул ветерок. Внизу, у деревянного мола возле замка, стояла моторная лодка. Шавасс оглядел песчаный берег и то место, где он рыбачил тысячу лет назад.
– Моя складная лодка где-то здесь, в кустах.
Они спустились к воде, и вдруг Штейнер воскликнул:
– Смотрите!
Лодка, вернее то, что от нее осталось, валялась на песке, изодранная в клочья.
– Дело рук Мунро, – сказал Шавасс. – Я должен был это предвидеть.
– Хороший вечер для купанья. – Фон Байерн измерил глазами расстояние до острова. – Сотни две
