— Почему ты молчишь?
— Не знаю, что сказать, — ответила она. — Вот уж не думала, что Крис...
— Забудь о нем, — сказал я. — Такое случается.
— Бред, — неуверенно произнесла Мардж.
— Да?
— Может быть, тебе стоит принять его предложение.
Если ты не получишь заказ, у тебя ничего не останется.
— Не говори глупости, Мардж, — сказал я. — Если я соглашусь, мне все равно конец. Деньги скоро кончатся, и мне больше некуда будет пойти. Проигравший никому не нужен.
— Утром я получила новое письмо от Бреда, — сообщила она, меняя тему.
— Хорошо. Что он пишет?
— Он выздоравливает. Надеется, что на следующей неделе сможет пойти на занятия.
— Прекрасно. Я же говорил тебе, что все обойдется.
— Надеюсь на это, — сказала она. — Но я не уверена.
Беспокоюсь. Все складывается плохо.
— Перестань волноваться. Этим делу не поможешь.
— Понимаю, — ответила она.
— Неприятности всегда наваливаются одна на другую перед просветом, — попытался пошутить я.
— Этого я и боюсь, — серьезно заявила она.
— Мардж! — резко произнес я, начиная терять терпение. Что это с ней сегодня? — Прекрати!
— Ты один? — спросила она, слегка изменив тон.
— Нет.
— У тебя миссис Шайлер?
— Да, — сухо обронил я.
В трубке стало тихо. Потом Мардж заговорила:
— Не забудь сказать миссис Шайлер о том, что мы оба благодарны ей за помощь, дорогой, — с сарказмом произнесла Мардж и опустила трубку.
Я бросил взгляд на Элейн. Она наблюдала за мной.
«Интересно, слышала ли она слова Мардж?» — подумал я и решил немного схитрить.
— До свидания, дорогая, — сказал я в смолкнувшую трубку и положил ее. Потом повернулся к Элейн.
— Мардж просила поблагодарить тебя за помощь.
— Твоя жена меня не любит?
— Почему? — смущенно улыбнулся я. — Она даже не знакома с тобой.
Элейн посмотрела на свои пальцы.
— Я ее не обвиняю, — сказала она. — На месте твоей жены я бы испытывала такие же чувства.
Я с облегчением услышал звонок. Микки наконец соединила меня с Мартином. Его голос звучал сухо. Да, он отлично меня помнит. Нет, он не заинтересован в компании по связям с общественностью. Конечно, он говорит только за себя, а не за всех членов комитета, но он сомневается в их заинтересованности после случившегося.
— А что случилось? — спросил я.
Его бесстрастный голос убил все мои надежды.
— "Консолидейтид Стил" вышла сегодня из ассоциации с целью реализовать свой собственный план по обеспечению связей с общественностью.
Я положил трубку и посмотрел на Элейн. Попытался улыбнуться.
— Твой дядя вышел из сталелитейной ассоциации; он знает, что без него у них не хватит средств на кампанию.
Она помолчала.
— Бред, разреши мне поговорить с ним. Он меня послушает.
Я устало покачал головой.
— Должен существовать другой путь.
— Какой? — упавшим голосом произнесла Элейн.
Я откинулся на спинку кресла.
— Не знаю. Но выход, несомненно, есть.
Я посмотрел на Элейн.
— Ты рассказывала мне о дяде и сталелитейной промышленности. Продолжай. Может быть, что-нибудь придет на ум.
Она говорила до конца рабочего дня. В начале седьмого что-то в ее словах привлекло мое внимание. Я сидел спиной к Элейн, уставясь на темнеющее небо. Повернулся к ней вместе с креслом.
Ее муж, сообщила Элейн, однажды узнал кое-что о том, как «Консолидейтид Стил» уладила неприятности, связанные с нарушением антитрестовского закона. Дэвид собирался поговорить об этом деле с Брэйди.
— Что там произошло? — спросил я.
— Я так и не узнала, — сказала она. — Дэвид лишь один раз говорил об этом. Он, кажется, был тогда чем-то возмущен.
— Он беседовал на эту тему с твоим дядей?
Ее лицо помрачнело.
— Не думаю, — ответила она. — Вскоре он заболел.
Интуиция подсказывала мне, что тут стоит копнуть глубже.
Я застал Пола в его вашингтонском кабинете. Не тратя времени попусту, я сразу спросил его:
— Чем компания Брэйди ответила на обвинение в нарушении антитрестовского закона?
— Они подписали соглашение. Почему тебя это интересует?
— Там все чисто? — спросил я.
— Да, — ответил он. — Это обычное дело. «Консолидейтид Стил» обещала не мешать своим конкурентам.
— Понимаю, — отозвался я. — Кто представлял интересы правительства?
— Не знаю Но могу установить. Это важно?
— По-моему, да. Надеюсь оказаться прав. Если я ошибаюсь, мне конец.
— Позвоню тебе завтра утром, — сказал он и положил трубку.
Элейн с интересом смотрела на меня.
— Ты что-то нашел?
Я покачал головой.
— Пока только копаю. Но я не имею права на проигрыш. Теперь расскажи мне все, что ты помнишь об этом деле. Все, что говорил о нем твой муж.
Ее глаза снова погрустнели; она принялась рассказывать.
Когда мы вышли на Мэдисон-авеню, было уже темно.
Часы показывали половину девятого. Я взял Элейн за руку.
— Пройдемся немного?
Она кивнула. Когда мы прошли квартал, Элейн спросила:
— О чем ты думаешь; Бред?
Я улыбнулся ей.
— Мне кажется, мы победим, — соврал я.
Ее пальцы сжали мою руку.
— Правда, Бред? Я так рада!
Остановившись, я посмотрел на Элейн. Ложь стоила того, чтобы увидеть ее глаза сияющими.
— Я же сказал, что ты принесешь мне удачу.
Ее глаза потухли.
— Прошлый раз этого не случилось, Бред.
— Тот эпизод не в счет, — быстро возразил я. — Ты была там ни при чем. Важно то, что намечается
