– Боюсь, нам придется так и сделать; говори, пожалуйста, потише: эти стены сделаны из плетенки. Кетут гордится этой кроватью. Бог знает, где он ее раздобыл, но я думаю, что это – фамильная реликвия. Если мы от нее откажемся, он будет оскорблен.
Эмбер посмотрела на Джейка с отчаянием, но тот улыбался. Он относился с юмором к создавшемуся положению. Возможно, ему и смешно, но каково ей?.. Она сжала кулачки.
– В таком случае, Джейк, ты должен ему все объяснить! Это ты виноват в том, что нас считают мужем и женой…
Она запнулась, озираясь по сторонам и не зная, что еще сказать. Она не может и не будет спать с Джейком в одной постели! Это уж точно! И почему все это происходит именно теперь, когда его отношение к ней стало поистине родственным?
– Ты должен что-нибудь придумать, какой-нибудь предлог, – продолжала она.
– Должна ведь у них быть еще одна комната.
Он покачал головой.
– Балийцы не ищут уединения. Возможно, есть еще одна спальня для Кетута и Маде, все остальное семейство спит просто во дворе. Сегодня они вообще не будут спать. Правда, есть один выход из положения. – Джейк выразительно взглянул на нее. – Все зависит от тебя. Женщины в определенный период спят отдельно от своих мужей; для этой цели существует специальная хижина.
Эмбер вздохнула с облегчением, хотя одновременно почувствовала и разочарование.
– Тогда все в порядке, мы скажем им…
– Однако все не так просто: при подобных обстоятельствах ты не сможешь войти в храм и даже приблизиться к тому месту, куда приносят дары. Одним словом, мне придется отвезти тебя назад в гостиницу. Женщины в это время считаются нечистыми, и им строго запрещается приближаться к святыням. Разве ты не видела объявлений на здании храма?
– О! – Теперь она вспомнила, что действительно ей на глаза попадались такие объявления. Она еще смеялась над забавным стилем изложения запрета, но, так как к ней самой все это не имело отношения, тут же забыла о них.
Эмбер нахмурилась: тайная коварная мысль промелькнула в ее голове, но, прежде чем она успела поразмышлять над ней, мысль улетучилась.
– Неужели это так ужасно, Эмбер? Ведь мы же не в первый раз будем спать вместе. – Прежде Джейк никогда не упоминал о той ночи на лесной прогалине, и Эмбер взглянула на него, смягчившись под воздействием его нежного голоса. Он страстно продолжал:
– Эмбер, я дал тебе время, но я не могу ждать вечно… Я люблю тебя, и мне кажется, что и ты неравнодушна ко мне…
Она глядела на него, не в состоянии поверить, что слышит слова, о которых мечтала. Будто сам земной шар сбросил маску и показал свое настоящее лицо.
Все стало другим… Она ошибалась, полагая, что понимает его, на самом же деле пребывала в полном неведении.
Джейк взял Эмбер за подбородок и поднял ее лицо так, что она была вынуждена взглянуть ему в глаза.
– Тебе нечего бояться. Тигровый Глаз. Мы будем спать здесь, и я тебя не трону даже пальцем. Я хочу совсем другого – хочу любить тебя, и ты тоже этого хочешь.
– Да, – вырвалось откуда-то из глубин ее существа. Все так странно…
Вдруг опять какая-нибудь ошибка? – Но, Джейк…
– Никаких больше «но», моя любовь. – Он наклонился и нежно поцеловал ее, отчего в груди у нее загорелся всепоглощающий огонь. – То, что случилось с нами там, на лесной прогалине, важнее всякой женитьбы. Ты принадлежишь мне, и я тебя никуда не отпущу, никогда. Мы вернемся в Англию и поженимся по всем правилам. Если достанем регистрационную лицензию, то сможем пожениться через два дня. Но ничего не имеет такого значения для нас обоих, как сегодняшняя ночь.
– Выйти за тебя замуж… Я не понимаю. – (Хотя на самом деле его слова были простыми и понятными.) – О, Джейк, ты уверен, что хочешь жениться? Ты говорил, что никогда больше не женишься. Ты говорил…
– Я знаю, что я говорил: одни глупости. Я тоже, как и ты, испытывал страх, но теперь все позади. – Он стал покрывать ее лицо страстными поцелуями, сжимая ее тело так крепко, что она едва дышала. – Любимая, милая моя, – шептал он, зарывшись лицом в ее волосы, и она чувствовала на шее его горячее дыхание. – Ведь это пытка: быть рядом с тобой и не сметь прикоснуться к тебе.
Они сели на кровать, но под тяжестью их тел пружины старой кровати стали издавать такие невероятно громкие звуки, что влюбленные, как дети, которых застали за недозволенными шалостями, отшатнулись друг от друга.
– Теперь ты понимаешь, что это значит? – спросила Эмбер, задыхаясь от смеха. – Невозможно…
– Ну нет уж! Если ты думаешь, что опять от меня отделаешься, лучше передумай. Ты недооцениваешь мою сообразительность и степень моего отчаяния.
– Джейк изобразил на своем лице мелодраматическую ухмылку. – Пусть ты сейчас от меня ускользнула, подождем до рассвета, и ты будешь моей! Только моей! Он притянул Эмбер к себе, покрывая ее лицо поцелуями.
Через несколько минут вернулась Маде с малышкой на руках, и Эмбер обрадовалась, что их с Джейком порыв безудержной страсти не получил продолжения.
– Маде спрашивает, не хочешь ли ты принять участие вместе с другими женщинами в приготовлении даров, – перевел Джейк. – Она поможет тебе переодеться в подобающий костюм. – Эмбер было замялась, но он подтолкнул ее, приговаривая:
