– Почему? – ей не хотелось задавать этот вопрос, она боялась услышать ответ.
– Потому что любовь к тебе, воспоминания о тебе убивают меня.
Ее колени затряслись, сердце растаяло.
– Меня тебе не взять, Каллахан.
– Ага, – он взял ее за руку и повел к середине комнаты, – но я все равно возьму.
– Почти готово, – присвистнул Мышка. Здорово, что они опять вместе, думал он. Пусть даже они и не улыбаются. Его потрясли искорки, пролетавшие между ними. Мышке казалось, что такие искорки появляются только когда влюбленные остаются вдвоем в темноте. Проявление интимности на публике рискованно.
Роксана подняла руки, так, чтобы Мышка смог закрепить на них канаты. Но она, не отрывая глаз, смотрела на Люка. Она вынуждена была, пусть и с неохотой, признать, что ей нравится именно этот номер. Были в нем и огонь, и плавность, и драма, и поэзия.
Кроме того, ей нравилось пререкаться с ним по поводу каждой детали этого номера.
– Музыку будем использовать?
– Ага, только я ее подберу.
– Это еще почему?..
– Потому что ты подбирала свет.
Она нахмурилась, но с такой самоуверенной личностью не поспоришь.
– И что же будет за музыка?
– «Дым застилает твои глаза», – он ухмыльнулся, когда она закатила свои. Группа «Плэттерс», Рокс. Это не классическая музыка, но это классика.
– Если бы ты хоть чуть-чуть умел сам сочинять темы для мюзиклов, то ты бы знал, что одна основная мелодия должна проходить через все представление.
– А если бы ты обладала хоть каким-нибудь чутьем, ты бы знала, что смена ритма прибавляет шику.
– Шик, – поморщившись, она убрала волосы с лица, – Давай попробуем.
– Давай. Пускаем музыку.
Она взметнула руки вверх и закачалась. Он вытянул руки вперед и зашевелил пальцами, как бы подзывая к себе. Или заставляя подойти. Всячески противясь, она закрыла предплечьем лицо и протянула другую руку к нему, после чего нехотя отвернулась. Она не отступала, она завлекала. Глядя на нее и только на нее, он следовал за ней, с зеркальной точностью отражая каждый ее шаг, словно их связывали невидимые нити. Они коснулись друг друга пальцами, застыли на мгновение и разомкнулись.
Роксана почувствовала, как некая тяга, словно вино, ударила ей в голову.
Забыв о сценарии, она смотрела ему прямо в глаза. И не могла оторваться. Он пронзал ее своим сосредоточенным взглядом, и она могла теперь легко и мечтательно вертеть головой.
Она, возможно, одержала бы верх в этом поединке.
Впрочем, не исключено, что, отступая, она уже одержала верх.
Люк взметнул вверх руки, этим театральным жестом моля Роксану. Она же ускользнула. И тут же остановилась, застыв на месте, когда его руки опустились и потянулись к ней. Медленно, как будто в трансе, она обернулась.
Она не шелохнулась, когда он подошел вплотную. Он провел ладонью перед ее лицом. Ее закрытые веки задрожали. Тела их почти касались друг друга. Стоя к ней так близко, он водил вокруг нее руками. Его движения были долгими, медленными, томительными. Она встала на цыпочки и откинув голову назад, оторвалась от пола.
Пока музыка набирала ритм, он делал пассы руками. Тело Роксаны трепетало, не подчиняясь ее сознанию. Она следила за ним из-под ресниц. Она не могла контролировать себя сейчас и была уверена, что закричит от желания и досады, если эти руки будут продолжать виться вокруг нее, не касаясь.
Люку казалось, что он слышит, как бьется ее сердце. Он с трудом удержался от желания прижать руку к ее груди и почувствовать эти удары жизни. У него пересохло во рту, и он знал, что дышит слишком быстро. Но сейчас он уже вышел из иллюзии.
Он хотел сделать этот номер романтическим, сексуальным, – зная, что будет плыть стоя, но не знал, как быстро утонет.
Он наклонился к ней, губы его приблизились к ее губам. Тихий звук, который она издала, сдерживая стон, показался ему криком.
Он взял ее руку, провел по ней своей рукой до плеча, затем по спине. Когда их пальцы сомкнулись, он тоже начал подниматься. Его глаза не отрывались от ее лица, когда они вдвоем покоились, лежа в воздухе. Когда музыка стала затихать, он повернулся, положил ей руку под голову и коснулся ее губ своими.
Сомкнувшись, и сделав оборот, их тела вернулись в вертикальное положение. Когда их ноги коснулись земли, его руки все еще обвивали ее, а ее губы были все еще в его плену.
Джейк, прокашлявшись, нажал на кнопку секундомера.
– Не думаю, что кого-то волнует время, – шепнул он и запихнул секундомер в карман. – Пошли, Мышка, нам надо на пешеходную зону.
– Куда?
– На пешеходную зону. Нам нужны запчасти. Мышка удивленно заморгал.
– Какие еще запчасти?
– Те запчасти, – Джейк закатил глаза и мотнул головой в сторону Роксаны и Люка. Они уже разомкнулись и смотрели друг на друга.
– Ой, мне тоже кое-что нужно купить, – прослезившаяся Лили схватила Мышку и потащила его к выходу. – Мне очень много чего нужно. Пошли.
– А как же репетиция…
– По-моему, они уже остыли к ней, – сказал Джейк и с улыбкой принялся выпроваживать Мышку из зала. От тишины у Роксаны закружилась голова.
– Номер… номер затянулся.
– Это ты мне говоришь, – казалось, он вот-вот взорвется. Он водил руками вверх-вниз по ее спине прежде чем освободить от узды для левитации. – Но финал будет – закачаешься.
– Над ним еще работать надо.
– Я говорю не о финале, – он снял с себя узду. – Я говорю о нас с тобой, – глядя на нее, он запустил руки под ее блузон и провел ими по теплой, гладкой спине, – и об этом. – Он еще раз нежно поцеловал ее.
Ей ничего не оставалось, кроме как ухватиться за его плечи, дабы удержать равновесие.
– У тебя не получится меня соблазнить. Он провел губами по ее подбородку. Он знал, как вызвать в ней дрожь.
– Спорим, получится?
– Я могу уйти от тебя, когда захочу, – произнесла она, прижимаясь, однако, к нему и водя губами по его лицу. – Ты мне не нужен.
– И ты мне тоже, – он взял ее в охапку и направился было к лестнице.
Если бы только ее тело перестало дрожать, она бы наверняка пришла в себя. А сейчас ей только надо было держать себя в руках.
Она знала, что делала. Надеялась, что знала. Из-за этих ужасных приступов влечения все остальное казалось ничтожным и жалким. Все сводилось только к нему, и ни к чему другому. Издав стон, она уткнулась лицом в его шею.
– Торопись.
Больше она ничего не сказала.
Если бы он мог, он взлетел бы сейчас над лестницей. Казалось, все его мышцы дрожат, а дыхание вот- вот сорвется. Захлопнув за собой дверь спальни, он снова потянулся к ее губам. Он благодарил все земные и небесные силы за то, что даровали ему прозорливость, благодаря которой он успел приобрести кровать.
Это была всем кроватям кровать. Огромная, мягкая. На ней уместились бы четыре человека. Они упали на нее словно в облако. Он остановился на мгновение, всего лишь на мгновение, чтобы посмотреть на нее
