– Прямо у тебя под носом, Нат, – Люк ущипнул На-та за нос, тот опять захохотал. – Прямо у тебя перед глазами. Давай попробуем. Можешь сложить свое имя?
– Конечно. Н – А – Т, – он взял у Люка ручку и листик бумаги, его лицо сосредоточенно напряглось. – Я учусь писать «Натаниель», а потом буду писать «Нувель», потому что это моя фамилия.
– Ara, – тень словно нашла на глаза Люка, когда он наблюдал за тем, как Нат старательно выводит букву «А», – Да, наверное, – он подождал, пока Нат завершит скособоченную букву «Т». – Ну ладно, смотри внимательно. – Медленными движениями Люк завернул ручку в листок бумаги и закрутил этот листок с обоих концов. – А теперь, скажи волшебное слово.
– М-м-м.
– Нет, м-м-м не подходит, – сказал Люк, вызвав новый приступ смеха у Ната.
– Буш-вуш! – выдал Нат, гордый тем, что подобрал слово, услышанное от умного приятеля в детском саду.
– Звучит отвратно, но может сработать, – Люк разорвал бумажку надвое и с удовольствием увидел, как глаза Ната полезли из орбит.
– Она исчезла! Ручка исчезла.
– Полностью, – Люк не смог удержаться от картинного жеста. Он поднял руки вверх, стал вращать ладонями. Вера его сына, стоявшего перед ним с глазами навыкате, заставила его почувствовать себя королем.
– Хочешь, научу?
– А можно?
– Нужно дать клятву фокусника.
– А я уже ее давал, – сказал поникший Нат, – когда мама показывала мне, как пропускать монетку через стол.
– Она учит тебя магии? – он жаждал узнать как можно больше о мыслях, чувствах и желаниях своего сына.
– Конечно. Но обещай, что никому об этом не расскажешь, даже самым лучшим друзьям, потому что это тайна.
– Ладно. А ты что, собираешься когда-нибудь стать фокусником?
– Ага, – Нат не мог слишком долго находиться без движения и поэтому плюхнулся задницей прямо на пол. – Я буду фокусником, гонщиком и полицейским.
Полицейским, с удивлением подумал Люк. Интересно, в чем же они с Натом дали маху, если он так говорит?
– Всеми сразу, да? Ну, а теперь посмотрим, как ты справишься с этим фокусом, а иначе не победишь на конкурсе лучших полицейских и не сможешь преследовать бандитов.
Его обрадовало, что Нат скорее заинтересовался, чем расстроился, когда увидел этот фокус в действии. Люку показалось, что он едва ли не слышит, как ребячий ум переваривает фокус, раздумывает над вариантами.
Хорошие у него руки, подумал Люк, помогая мальчику своими руками. К тому же, он еще и сообразительный. А улыбка его разбила отцовское сердце.
– Ровно получилось.
– Удивительно, – с торжественным видом сказал Люк. Улыбка Ната сменилась ухмылкой.
– Удивительно ровно.
Люк не смог удержаться. Он наклонился и поцеловал эту ухмылку.
– Попробуй еще раз, чтобы еще ровнее вышло. Давай посмотрим, получится ли у тебя отвлечь внимание. Среди зрителей иногда попадаются критиканы.
– А что это такое?
– Это когда люди выкрикивают всякое или слишком громко разговаривают или … пощипывают тебя.
Нат издал радостный возглас, когда Люк схватил его. После короткой яростной схватки Люк решил сдаться. Он нарочно издавал протяжные стоны, когда Нат барабанил кулачками по его животу.
– Уж очень ты крут со мной, парень. Дядюшка.
– Какой дядюшка?
– Да просто дядюшка, – чмокнув, Люк взлохматил темные волосы Ната. – Это значит, что я сдаюсь.
– Покажи мне еще фокус.
– Может и покажу. А что ты мне взамен дашь? Нат дал взамен то, что всегда срабатывало с его матерью, и наклонившись, чмокнул Люка в губы. Ошеломленный такой быстрой привязанностью, тронутый до глубины души, Люк дрожащей рукой провел по голове Ната.
– Хочешь, обниму в придачу?
– Конечно, хочу, – Люк раскинул руки, взял Ната и ощутил непередаваемое удовольствие от покачивания своего сына. Закрыв глаза, он потерся щекой о щеку Ната. – Ты весишь целую тонну.
– А я ходячий аппетит.
Нат отпрянул и улыбнулся Люку сверху вниз. – Мама меня так называет. Я ем все, что не прибито гвоздями.
– Кроме лимской фасоли, – вспомнив, промурлыкал Люк.
– Ага. Жалко, что я не могу заставить лимскую фасоль исчезнуть во всем мире.
– Ну, над этим мы еще поработаем.
– Писать хочу, – заявил Нат, у которого, как и у всех счастливых детей, была привычка сообщать о своих физиологических функциях.
– Только здесь не надо, ладно?
Нат захихикал. Ему нравилось быть с Люком, нравился его запах, непохожий на запахи других членов семьи. Хотя в его жизни были и мужское влияние, и общение с взрослыми мужчинами, этот мужчина был совсем непохож на всех остальных. Может быть из-за магии.
– А у тебя есть пенис?
Люк еле удержался от смеха, увидев наивный взгляд ребенка.
– Разумеется.
– И у меня есть. А у девочек нет. И у мамы тоже. Боясь сказать что-нибудь лишнее, Люк прижал язык к внутренней стороне щеки.
– Надо думать, в этом ты прав.
– Мне нравится, что он у меня есть, потому что не надо садиться, чтобы пописать.
– В этом есть свои преимущества.
– Мне пора идти, – встав на ноги, Нат стал слегка пританцовывать. – А ты не попросишь у Леклерка печенья?
От пениса до печенья, подумал Люк. Детство – удивительное время.
– Иди, иди. Я тебя догоню.
Повернувшись, Нат увидел мать, но его мочевой пузырь уже был напряжен до предела.
– Привет. Я хочу писать.
– Привет. Заходи, гостем будешь.
Нат ускакал, прижимая руку к промежности.
– Интересная беседа, – выдавила из себя Роксана, услышав, как хлопнула дверь туалета.
– Мужской разговор, – Люк распрямился сидя и ухмыльнулся. – Он такой… – он оборвал фразу, – увидев, как Роксана прижала ладонь ко рту. Что случилось? – забеспокоившись, он встал. Подходя к ней, он наступил на игрушечный грузовик.
– Ничего, – на сей раз она не могла сдержаться. Да и не хотела. – Ничего, – повернувшись, она побежала вверх по лестнице.
Она могла бы запереться у себя в комнате, но прежде, чем она успела в нее войти, Лок был уже рядом. Разозлившись на себя, она повернулась и распахнула дверь на террасу.
– Что с тобой происходит? – спросил он.
– Ничего со мной не происходит, – боль была такой сильной, такой всепоглощающей, что преодолеть ее можно было только с помощью резких слов.
