Прекрасное некогда платье превратилось в жалкие лохмотья, а взамен она могла выбирать из полудюжины капитанских ночных сорочек. Сорочки были чистыми и отутюженными, но для променада по палубе решительно не годились.
Расстроенная донельзя, Кэти взяла с полки книгу и уселась на стул. На форзаце размашистым, дерзким почерком было выведено: «Принадлежит Джонатану Крэйтону Хейлу». Пока она рассматривала экслибрис, Джонатан Крэйтон Хейл вошел в каюту собственной персоной. Теперь, глядя на капитана, Кэти не могла поверить, что ночью, когда Хейл спал, она испытывала к нему какое-то подобие нежных чувств. Утром он выглядел все тем же отвратительным монстром, похитителем и насильником. Кэти сердито насупила брови.
— Сегодня вы кажетесь чересчур бледной, миледи, — сказал он. В его голосе вновь появилась ненавистная Кэти насмешливая интонация.
— Это неудивительно, если учесть, что вы меня держите запертой, точно в клетке. Вы, наверное, хотите, чтобы я умерла от удушья? — ядовито проговорила Кэти.
— На вашем месте, голубушка, я бы прикусил язычок. Вы еще дешево отделались… по сравнению с другими.
Он направился к койке, сорвав по дороге плащ и рубашку. Кэти раздосадованно смотрела на его широкую спину. Шторм кончился, и она снова зависела от прихотей этого негодяя. С усилием подавив раздражение, она попробовала заговорить более любезным тоном.
— Я бы очень хотела подняться на палубу, капитан.
— А что вас останавливает? Последние два дня дверь не запиралась. Мы вышли в открытое море, и вам будет некуда убежать, как ни старайтесь. Кстати, что вам нужно на палубе? Неужели вы предпочитаете строить глазки грубым матросам, а не мне — воспитанному джентльмену?
Он насмешливо прищурился, и Кэти чуть не задохнулась от злости.
— Я предпочту строить глазки кому угодно, лишь бы не терпеть ваше присутствие, — выпалила она.
— О, в самом деле? Тогда побыстрее идите на палубу. Матросы вас заждались. Интересно, долго ли вы протянете, когда они начнут пропускать вас по очереди? Держу пари — не успеет пробить и шести склянок, как вы отправитесь на тот свет.
Глаза капитана потемнели от гнева; его слова осыпали девушку словно картечь. Кэти хранила гордое молчание. Откинувшись на спинку стула, она выдерживала взгляд Хейла с видом оскорбленной невинности. Замолчав, он во весь рост растянулся на койке и некоторое время лежал неподвижно. Наконец он произнес более спокойным голосом:
— Я не против прогулок при условии, что вы будете оставаться на задней палубе и держаться подальше от матросов. Они несколько месяцев не ступали на берег, а когда рядом появляется такая *енщина… В общем, нет смысла искушать судьбу. У меня каждый человек на вес золота. Я не хочу никого убивать из-за того, что ваше прелестное личико сведет беднягу с ума.
— Боже упаси! — ответила Кэти, полная сарказма. — Но возникаст одна пустяковая проблема. Что, скажите, я буду носить во время занимательного круиза, в который вы меня увлекли? Исключительно ночные сорочки? Ваши драгоценные матросы, если вы помните, изодрали мне платье!
Хейл не ответил на ее дерзкий выпад, и она рискнула пойти еще
дальше.
— Зачем бравым матросам понадобились мои сундуки, капитан? Что они с ними сделали? Вышвырнули в море? Или используют мои платья как тряпки, чтобы скрести палубу?
— Сундуки с вашими платьями, миледи, взяты на борт и внесены в опись, как и остальной груз с «Анны Грир». У вас недурной гардероб — платья, которые стоят столько, что могут прокормить целую семью в течение года; нижние юбки из шелка; кружевные панталоны брюссельской работы. Ценная добыча, мэм, хотя, похоже, вы об этом не подозревали.
Произнося эту издевательскую тираду, он смотрел в потолок, словно не замечая, в какое бешенство пришла Кэти.
— Вы отдадите мою одежду? — Ее голос дрожал от ярости, а с губ были готовы сорваться самые оскорбительные слова. При одной мысли, что Хейл рылся в ее нижнем белье, девушкой овладевал неописуемый гнев.
— Я уже сказал, миледи, она стоит кучу денег. И потом, она принадлежит всей команде. Я не могу разбрасываться корабельным имуществом как мне вздумается. Впрочем, если вы пожелаете ее купить…
Он умолк и одним рывком уселся на краю кровати, глядя на Кэти с насмешливым любопытством.
— Вы знаете, что у меня нет денег, — горько сказала она.
— Деньги? Разве я что-нибудь сказал о деньгах? Мы могли бы устроить маленькую сделку, вы и я. Ну, например, одно платье… за один поцелуй.
Кэти негодующе покраснела. Какой хитрец, задумал совершить сделку! Он, должно быть, считает ее простушкой. Она отлично понимает, что на уме у этого американца отнюдь не одни поцелуи.
— Согласна, Кэти? — мягко произнес он, не сводя с нее глаз. — Платье за поцелуй. Мне кажется, это достаточно честно.
Кэти ощупала его внимательным взглядом, стараясь проникнуть в ход мыслей, спрятанных за этой неясной ухмылкой. Хейл был непроницаем, но в самой глубине его зрачков мерцали какие-то крохотные огоньки. Кэти стало страшно. Он выглядел таким сильным и несокрушимым. Сидя на краю койки, он следил за ней, словно голодный кот, нацелившийся на облюбованную им мышку. Кэти сглотнула слюну, храбро встретила его взгляд и выпятила подбородок.
— Я скорее поцелую свинью!
Казалось, Хейла совсем не рассердил ее грубый ответ. Наоборот, он засмеялся с довольным видом.
— Вы скорее поцелуете свинью, леди Кэтрин? Вы уверены? Я сильно сомневаюсь, что вы, во время безмятежного существования под родительским крылышком, имели возможность с кем-нибудь целоваться, тем более со свиньей. Выходит, вам нечего сравнивать. Вы должны сначала поцеловать меня и только потом свинью. Тогда вы сможете сравнить два поцелуя и решить, какой из них вам понравился больше.
Он издевался, смеялся над ней, и Кэти почувствовала, как возмущенно бурлит кровь в ее жилах. Никогда в жизни никто не осмеливался над ней издеваться! Как посмел этот наглец сделать ее мишенью для своих шуток! Ее глаза дико блеснули, а губы раздвинулись, словно она собиралась зарычать.
— Я вас ненавижу, — прошипела она Хейлу и обожгла его взглядом голубых глаз, из которых, казалось, сыпались искры.
Воспламененная гневом и ненавистью, она была столь прекрасна, что Джон чувствовал, как желание мучительной судорогой сводит все его тело. Она напоминала ему загнанную в угол огненно-рыжую лисицу. Он встал и очень медленно, как бы подкрадываясь, двинулся к ней.
Как только он сделал первый шаг, Кэти вскочила на ноги, забыв простыню, которую она все время, стесняясь Хейла, прижимала к себе. Под тонкой сорочкой выпукло обозначилась ее грудь. Джон широко улыбнулся, и Кэти начала пятиться назад, остановившись за резделяющим их столом. Он неумолимо последовал за ней, улыбаясь, с холодной уверенностью в исходе этой игры.
Кэти в панике отступала, пока не обнаружила, что прижалась спиной к стене. Он молниеносно скользнул вперед, выставив руки, которые, словно два шлагбаума, отрезали девушке все пути к бегству. Она задрожала, внезапно поняв, что наступил решающий миг и Хейл наконец раскроет свои ужасные козыри. Страх ледяными когтями вонзился ей в сердце. Хейл был близко, так близко, что она могла обонять теплый, мускусный запах, исходящий от его тела.
Присущая Кэти храбрость помогла ей гордо расправить плечи и, не мигая, встретить взгляд хищника.
— Пустите меня, вы, животное! — выпалила она. — Только попробуйте ко мне притронуться!
— Ага, значит, я — животное, — протянул он, не спуская с девушки глаз. — Но вас, миледи, это, кажется, привлекает. Разве вы не признались в своей удивительной любви к свиньям? Сейчас мы посмотрим, как вам понравится такой зверь, как я.
Он, не спеша, склонился над девушкой. Кэти закрыла глаза и, повернув в сторону лицо, уперлась обеими кулачками в его широкую грудь. Она пыталась оттолкнуть Хейла, но ее усилия оказались тщетными. Он
