Несколько секунд тощий капитан просто смотрел на Матвея. У того непонятно отчего побежали мурашки по хребту...
- В отряде за такой вопрос - сразу в зубы, - сказал капитан. - От любого, не только от меня. Понятно, салага? Не слышу!
- Так точно, - Матвей выпрямился. Вот тебе и спросил. Все, мирная жизнь закончилась, логистик 3-го уровня...
- Хорошо, - сказал капитан. - Двадцать два года. А теперь вперед. В ритме ча-ча-ча...
Капитан зацепился за чей-то узел, оступился. Матвей одним движением оказался рядом, ухватил капитана за рукав, помог удержать равновесие. Шинель на мгновение распахнулась...
- Спасибо, - сказал капитан. - Хорошая реакция.
Матвей отпустил рукав шинели, мысленно выматерился. Ну Гнат, ну Крашенич! Вот это удружил. Прямо таки драконья услуга.
У капитана на воротнике кителя были скрещенные лопатки.
Сапер.
Коридор насквозь провонял апельсинами.
Капитан повернулся. Там стоял давешний майор. Матвей почувствовал, как подкатило к горлу.
- Отдай парня, Войча, - сказал майор мягко. - Ему же лучше будет.
- Понравился парнишка, Ганзик? - названный Войчей даже не удивился. А Матвей почувствовал себя костью, которую неторопливо делят два громадных пса. Черный лоснящийся ротвейлер и тощий дворовый король - помесь овчарки с не пойми кем. Морда у дворняги была вся в шрамах.
- Что?
Капитан улыбнулся со значением. 'Ты же понимаешь'. У майора вдруг заходили желваки вокруг рта. А ведь Ганзик ничего не сделает, понял Матвей. Теперь к нему добровольно никто не пойдет. Кому хочется прослыть голубым? Или чем они там занимаются?
- Я спрашиваю: понравился парнишка?
В этот раз интонация была другой.
- Вот ты о чем, - майор неожиданно рассмеялся. Зубы у него были белые, чуть неровные. Улыбка обаятельная. - Так бы сразу и сказал... Ошибаешься, Войча.
- Научим, - в тон ему продолжил капитан.
- Именно, Войча. Научим. Натаскаем. Через месяц медаль получит. У меня в части это запросто... Эй, парень, ты знаешь, какая у нас часть? Сто восьмая гвардей...
- Не надо, Ганзик, - оборвал капитан. - Знаю я твою часть. Парнишка - мой. Все. Разговор окончен.
Молчание. Лицо Ганзика свело судорогой. Казалось, еще секунда - и черный ротвейлер вцепится дворняге в горло. Достанет пистолет и начнет стрелять. Секунда прошла. Майор с огромным усилием повел плечами, словно у него занемела шея. Затем медленно покрутил головой. Хрустнуло. Было видно, как он сам себя разжимает: здесь - сведенные в узел мышцы, побелевшие кулаки, там - перекошенное лицо.
Капитан ждал. Вместе с ним - волей-неволей - ждал Матвей.
Майор рассмеялся - легко и свободно. И вновь стал мужественно-обаятельным. Настоящий солдат, пробы ставить некуда.
- Дурак ты, Войча. Ой, дурак...
Тела были выложены в несколько рядов. Без сапог, без шинелей. Некоторые в одном исподнем. Кому, интересно, понадобилась окровавленная форма? Зеленые пятна в желтой траве. С голыми черными пятками. Одно хорошо - уже не мерзнут.
Сколько их тут? Тыщи полторы... или меньше?
Варвар дернулся на поводке. Черный, широкогрудый, на коротких мощных ногах. Матвей с трудом удержал собаку, присел, почесал за ухом.
Полторы или меньше - в любом случае работа предстояла большая.
Пес поднял голову и заглянул в глаза хозяина. Может, что-нибудь вкусненькое дашь, повелитель? Нет? Я же знаю, у тебя есть. Вон в той, очень симпатичной сумочке на ремне...
Варвар сегодня с утра не ел.
Потому что Варвар сегодня работал.
Неподалеку сидели еще восемь человек со своими собаками. Элита. Таких очень мало. Обычных солдат, охранников, технарей и чернорабочих - в надцать раз больше.
В круг быстрым шагом вошел человек. Ребята оживились, начали подниматься. Человек отмахнулся: сидите.
- Выбирать будет... - капитан оглядел своих орлов. - Кривин. Остальным - вольно. И не разбегаться, как в прошлый раз! У меня все. Матвей, когда будешь готов - скажешь.
Во втором ряду, где-то в третьем десятке, лежал Федька. Матвей остановился. Варвар принюхался, потом сел и внимательно посмотрел на хозяина... Подожди, толстячок, мысленно сказал Матвей, мне нужно подумать. Пес вздохнул.
На лице Федьки застыло удивление. Глаза закрыты - кто-то уже постарался, но можно представить, как широко он их распахнул, прежде чем упасть.
Матвей автоматически отметил: повреждение тела ерундовое, две пули в грудину, одна в левый бицепс. Кость, похоже, не задета... Голова цела, что самое главное.
Вот как сложилось. Не пережил Федька очередной призыв. Забрали. Не козырная выпала Федьке часть.
Пехота. Царица полей. В первом же бою, наверное, всех положили... Даже не откормили толком.
Выглядел Федька еще более отощавшим, чем тогда в классе. Матрасунгма. Абориген. Забавное было время, что ни говори.
Рядом с Федькой лежал крепыш. Кепку, правда, где-то потерял.
А может, и не собирались откармливать? Такие части фронт жрет, как семечки - что проку добро переводить?
'Я доживу. Ремни грызть буду, матрацы эти паршивые... Все равно. Война кончилась, а я - живой.'
Неслышно подошел капитан. Остановился за спиной. Долго молчал.
- Этот? - спросил наконец. Мягко, без нажима.
'А вы будете пилотами и стрелками... Драконьим мясом...'
- Этот, - сказал Матвей.
'А потом?'
'А потом я пойду домой.'
Варвар обнюхал Федькины пятки и протяжно завыл.
- Нормальная служба, - сказал Влад, дожевывая хлеб. Подцепил на ложку кусок говядины, отправил в рот. Султан, накормленный в первую очередь, все равно провожал каждый кусок взглядом...
Неподалеку лежали на траве отобранные трупы. Немного. Сотня из полутора тысяч. Едва рота наберется...
