внучкой Монти Олшота по парку гулять и в рестораны ходить. Ви?
– Что?
– Надоело тебе со мной возиться, да? Скоро освободишься…
Зачем он это сказал! У Вивианы мгновенно и стремительно испортилось настроение. День немедленно померк, ощутимо похолодало, и девушка сердито запахнула небрежно расстегнутую замшевую куртку.
– Не говори глупости. Пошли домой, холодно.
– Идем. Джейд! Домой! Да, вот еще что… Ви, мне пора от тебя переезжать. Учеба у нас уже не такая интенсивная, а тебе надо отдохнуть от нас с Джейдом.
Она резко остановилась, потому что сердце заболело.
– Ты… хочешь уехать?
– Я так думаю, через пару дней съедем. Квартиру я присмотрел, недалеко от тебя, так что гулять с Джейдом будем ходить сюда же.
– Шейн, я не понимаю, какая надобность?
– Ви, тебе же неудобно так жить. Ты не обязана…
Она отвернулась и стремительно пошла вперед, а недоумевающий Шейн переглянулся с Джейдом и поспешил за ней.
Вивиана молчала всю дорогу, молчала в лифте, молчала в прихожей, но зато на кухне ее прорвало.
– Значит, уезжаешь? Ну и катись! Понял? И можешь даже не ждать пару дней, пожалуйста! Собирай свои манатки и выматывайся! Действительно, сколько можно! Господи!
Шейн с веселым изумлением смотрел на нее, скрестив руки на груди.
– Ви…
– Давай-давай! Иди, чемоданы укладывай, ковбой. Плоха тебе моя квартира стала – скатертью дорожка, миллионер несчастный!
– Ви, я не понял, ты что, не хочешь, чтобы я уезжал?
– Я?! Да я об этом только и мечтаю!
Он вдруг оторвался от притолоки и подошел к ней. Вивиана посмотрела в его серые глаза и почувствовала, как стремительно валится в какую-то бездонную пропасть…
– Вивиана… скажи спокойно, ты хочешь, чтобы я уехал?
– Да!!! И еще знаешь, что?!
– Что?
Слезы кипели под самыми ресницами, сердце все болело и болело, и Вивиана не удержалась, всхлипнула, быстро вытерла глаза стиснутым кулачком и растерянно сказала:
– Если ты уедешь, я умру. Лягу на коврик Джейда и умру.
– Это твой коврик.
– Нет, его. Он его выбрал.
– Но ты его купила.
– Просто у Джейда денег не было… что я несу, Господи! Шейн!
– Да?
– Не уходи. Пожалуйста.
Он молча обнял ее, притянул к себе. Девушка обвила его шею руками, прижалась щекой к широченной груди, зажмурилась…
Он осторожно вскинул ее на руки и понес в спальню. Не говоря ни слова, ни о чем не спрашивая, ничего не обещая. Вивиана чувствовала огромное облегчение – и оттого, что он молчал, и оттого, что они наконец-то сделают это, и тогда она перестанет быть ОДНА, а станет – С НИМ.
Замешкались они всего на миг. Шейн строго посмотрел на Джейда, уже улегшегося на коврике, и тихо велел ему:
– Иди-ка ты отсюда, мистер Джейд. Сегодня поспишь в гостиной.
9
Он касался ее волос, губ, щек – и страшно боялся это делать. У него такие грубые руки. Даже Жозефовы колдуньи ничего с этим не смогли поделать. Он чинил машины с пятнадцати лет, менял масло, заливал бензин, откручивал любые гайки пальцами и запросто гнул здоровенные болты.
У нее такая нежная кожа, что кажется, он может ее поцарапать простым прикосновением.
Она вся светится в темноте, волосы золотые каскадом до плеч, и жилка бьется на виске, а еще одна на шее, а шея… какая у нее шея! Стройная, тоненькая, гордая, лебединая…
Он с самого первого раза знал, что она – принцесса. Красавица. Богиня. Даже в джинсовых шортах, кроссовках и футболке, даже злая и чумазая – все равно принцесса.
А он – все равно деревенщина, хоть принцесса и учила его хорошим манерам.
Он привык к ней так быстро, всего за пару дней, но никогда не переставал считать ее высшим
