Полночные размышления семейного терапевта

родители, каждый из которых психологически развелся и снова вступил в брак со своею семьей, в которой родился. Значит, мать и отец отделились от своей матери и отца, стали жить независимо, вернулись в свою семью и встретились с родными как взрослые, снова отделились и еще раз вернулись, обретя свободу принадлежать и свободу отделяться от своей семьи. Пережив такой развод и повторный брак со своей собственной семьей, они вступили в брак друг с другом, чтобы принадлежать к большей системе супружества. Незаметно для себя они решились начать эту идущую на протяжении всей жизни и предполагающую отношения двух цельных личностей психотерапию под названием брак. Если все это совершилось и потом, но не раньше, родился ребенок, он будет принадлежать к системе.

Жизнь ребенка вначале настолько связана с кормящей матерью, что никакой отец не может занять ее места. Вследствие данного процесса, который можно назвать биопсихологическим гипнозом, ребенку нужно много времени, чтобы понять, что грудь не является частью его тела и мама — не часть его тела, а затем он живет в уверенности, что именно с ним его мать, впервые с тех пор, как сама была маленькой, познала такую любовь, такую близость, такое единство, которое никогда ни с кем больше невозможно пережить.

Но в реальный мир отношений матери и ребенка вторгаются эдиповы фантазии. Я бы хотел представить несколько по-новому этот конфликт и добавить вот что. Отец может тоже по-матерински относиться к ребенку, а мать поддерживает его, радуется и соучаствует в этом. Тогда ребенка притягивают сами взаимоотношения : он теперь принадлежит скорее им, чем ей. Для этого ребенок должен чувствовать, что они важнее друг для друга, чем он для каждого из них. Возникают совершенно новые соотношения, поскольку связь ребенка с матерью и связь его с отцом становятся чем-то вроде игры: ребенок представляет себе понарошку (а мать играет с ним в эту игру, и отец играет), что его союз с одним из родителей есть союз взрослых людей. Тогда маленький мальчик становится воображаемым вторым мужем своей мамы, а девочка — второй женой папы, и они вдвоем как бы превращаются в родителей третьего взрослого в этом треугольнике роста.

Что еще более важно, после первых трех, четырех или пяти лет жизни ребенок может привязываться именно к этим взаимоотношениям. Его покой, безопасность, питание и поддержка исходят от команды, которую представляет или кто-то один из родителей, или они оба, возникающие из единства папы и мамы, из родительского «Мы». Именно то, что ребенок принадлежит системе, позволяет ему отойти от системы во внешний мир, быть путешественником, исследователем, первооткрывателем, творцом. Он может отправиться в поисках приключений к семье, живущей по соседству, может любить своего щенка или учителя. И все это имеет привкус игры — попытки выйти в общество, стоять на своих ногах, зная, что родители рады его отпустить. В то же время ребенок чувствует, что принадлежит родителям и может в любой момент вернуться в покой и безопасность. Он знает, что можно поиграть в освоение этого большого страшного мира, как можно поиграть с мамой и папой, и это не повредит отношениям между мамой и папой. Агония и экстаз брака соответствуют агонии и экстазу ребенка, уходящего все дальше и дальше от родителей в своем исследовании мира, но уверенного в том, что всегда можно вернуться, если встретишь опасность.

На этом фоне разворачивается динамика эдипова комплекса, но теперь агония и экстаз психологического инцеста становятся игрой: они не угрожают маме и ее миру, папе и его миру или союзу родителей. Интимные взаимоотношения папы, мамы и ребенка имеют совсем иную природу, чем папины или мамины отношения на работе, чем исследования ребенком внешнего мира, чем связи семьи с другими окружающими их семьями. Эдипов кошмар превращается в праздник благодаря оттенку игры. Игры, необходимой для обучения или для регрессии на службе эго или на службе семейного единства.

3. СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ

Я не верю в людей — только в семьи

Наша культура, в частности медицинская модель, рассматривает тело как самодостаточную, цельную единицу. Единицу, стоящую как бы вне иерархической системы, начинающейся на уровне элементарных частиц и кончающейся космической системой. Вселенная — это бесконечная лестница, где каждая ступень представляет собой новую систему со своими неповторимыми особенностями, влияющую на выше- и нижележащие системы.

Примерно до 1944 года медицина видела человеческое тело как нечто разделенное на отдельные части. Сердце, кровеносные сосуды, желудочно-кишечный тракт, почки, печень рассматривались как самодостаточные и почти не взаимодействующие единицы. В 1944 г. вышел первый учебник, содержащий понятие системы. В нем несколько туманно описывалось, как эндокринная система — щитовидная железа, гипофиз, надпочечники — взаимодействуют между собой. Сейчас разрабатываются концепции кардиоваскулярнолегочной, кардиореспираторной и центральной нервной систем как единого целого.

Подобным образом фрейдовская революция начала века привела к интенсивному изучению внутрипсихического мира сновидений и фантазий. Процесс бессознательной жизни относили к отдельному человеку. Постепенно психика как система стала восприниматься неотделимой от системы тела. Постепенно стало развиваться понимание иерархических отношений между телами и между личностями. Сегодня мы говорим о супружеской системе, о системе «дети-родители», о нуклеарной семье, о семейной системе нескольких поколений и даже о взаимодействии семьи с окружающей ее системой семей.

И все же мышлению нелегко переключиться с меньшей системы на большую. Мне помогло переключиться (а это было почти насилие над собой) то, что я занимался исключительно обучением и практикой семейной терапии. За двадцать лет я потерял способность видеть отдельных людей, мое восприятие заполнено картиной семьи как единого целого.

Постепенно мне стало ясно, что семья — организм, во всех смыслах этого слова. Меня интригует следующее предположение: нет такого явления, как личность, личность — это не более чем фрагмент семьи. Из чего можно вывести еще одно заключение: пара — это еще не семья, а просто представители двух кланов родни, которые живут вместе согласно психосоциальному договору. Рождение первого ребенка (что я назвал бы воплощением оргазма) создает совершенно новые ориентации, новые источники напряжений и треугольные комбинации, которых не было до его рождения. Новый ребенок разрывает существовавшие прежде треугольники: «он-она-его родители» и «она-он-ее родители». Отсюда можно сделать вывод, что семья — это не взаимодействие двух личностей, а скорее продукт двух семей, выславших двух «козлов отпущения» для воспроизводства самих себя. И начинается битва на всю оставшуюся жизнь за то, какую семью они будут воспроизводить — его или ее семью, и эта война не имеет конца. Иногда она заканчивается перемирием, а иногда превращается в кровавую войну, в такие игры с нулевой суммой, как развод, повторный брак и т. п.

Индивидуальная или семейная терапия

В терапии мы стараемся установить наиболее адекватный и эффективный ролевой процесс и порядок действий психотерапевта, предполагая, что пациент или семья — величина постоянная. Пациент участвует в процессе всей своей личностью, пусть и отклоняющейся от своей цельности. В индивидуальной терапии узор терапевтических взаимоотношений возникает естественным образом. В семейной терапии он планируется заранее. В сущности, семейная терапия — это своего рода политика, и роль терапевта похожа на роль дирижера оркестра или тренера бейсбольной команды.

Власть в индивидуальной психотерапии находится в руках пациента, в его готовности или неготовности, в его желании или способности адекватно участвовать в терапевтическом альянсе. В семейной терапии власть принадлежит системе. Семья — это группа с огромным опытом совместной жизни, с культурными особенностями, передававшимися ей через множество поколений, система, крайне чувствительная к стрессу. Большинство ее культурных особенностей скрыто как от терапевта, так и от членов самой семьи. Терапевту приходится осторожно пользоваться своей властью, пытаясь установить такой терапевтический альянс, в котором он обладает какой-то властью и в то же время прямо или косвенно не втянут внутрь