где и располагается бюро генерала. Меня принимает офицер полиции, который не больше господ из отеля «Континенталь» осведомлен о характере миссии, которую мне собирались доверить. Он тоже чувствует себя обязанным просветить меня относительно ситуации во Франции; потому немедля приступает к докладу, который в точности походит на услышанный мной только что, с той лишь разницей, что этот менее краток и, таким образом, растягивается на полчаса дольше. Когда я скромно интересуюсь, каковы распоряжения генерала Оберга на мой счет, то получаю ответ, что есть надежда получить его инструкции в течение ближайших двадцати четырех часов. Также мне дается бесценный совет быть наготове (я спрашиваю себя, к чему же) и, кроме того, появляться два раза в день. Что же касается роты, которая должна была прибыть на следующий день, то ей следует разместиться в одной из казарм у Сен-Жермен-ан-Лэ.
На следующее утро я заявляюсь в бюро снова, но провожу время напрасно: никаких приказов из ставки для меня еще не пришло. После полудня я отправляюсь встречать своих людей на Северный вокзал, и только там меня внезапно осеняет: я ведь пока не вхож в достаточное число бюро и служб, чтобы обеспечить шестью грузовиками прибывших солдат и их оборудование! На любопытный вопрос одного из моих офицеров, как им добираться до места, я могу лишь ответить, что, видимо, нам придется немного подождать.
Вечером, во время моего уже второго визита в контору генерала Оберга, меня просят зайти еще раз после полуночи, ибо именно тогда они надеются получить приказ из ставки. Зная, что фюрер любит работать по ночам, я нисколько не удивляюсь. И действительно, в два часа ночи телеграф передает долгожданные инструкции.
«Приказ: окружить город Виши кордоном немецких войск, соблюдая все меры предосторожности и как можно незаметнее. Военные силы должны быть расставлены так, чтобы по первому же сигналу из ставки немедленно перекрыть все выходы из города и воспрепятствовать любой попытке бегства, в пешем порядке или на машине. Кроме того, следует поставить в резерв боевую группу достаточной мощности для того, чтобы по второму сигналу перекрыть выходы и в случае необходимости захватить здание собственно французского правительства. Войска, которые примут участие в этой операции, должны быть подчинены майору Скорцени; командующий немецкой армией во Франции, а также начальник службы безопасности и полиции, каждый в своей области, должны предоставить ему все необходимые средства, которые он сочтет нужными. Как только силами будут заняты назначенные позиции, майор Скорцени обязан проинформировать об этом ставку по телеграфу».
Сопровождающий меня фон Фолькерсам бросает на меня многозначительный взгляд. Еще раз нам придется провести всю ночь за работой. Как всегда предусмотрительный, он уже разложил на столе штабную карту района Виши. Вспомнив наше стремительное вторжение в глубь Франции и сложности, с которыми нам тогда пришлось столкнуться, я прошу офицера принести мне карту Мишленас, которой доверяю. Затем мы разрабатываем основные линии нашего плана. Судя по протяженности района, который следует блокировать, нам потребуется два батальона, к которым придется прибавить еще один в качестве резерва. Поскольку предписывается совершать все по возможности скрытно, то мы решаем использовать для образования кордона силы полиции, появление которых в глазах местных жителей не будет слишком странным. И напротив, для возможного захвата правительственных зданий нам, очевидно, потребуются, помимо моей роты, обстрелянные части, которые, слава Богу, вермахт обязан предоставить в наше распоряжение.
Начальник штаба генерала Оберга сказал, что все решит в течение сорока восьми часов. Я выражаю удовлетворение. На следующий день выясняется, что эти два батальона поведет генерал полиции! По инструкциям ставки этот генерал должен в свою очередь попасть под мое командование — обыкновенного майора! Впрочем, мне казалось, что подобным осложнениям не будет конца. К счастью, мои страхи оказались напрасными. Сразу по прибытии в Виши генерал расположился в одной из окрестных гостиниц и, соблазненный выкрутасами местной кухни, больше о своих войсках и не думал. Чревоугодие возобладало над военными обязанностями.
Впрочем, я опережаю события. На самом деле мы еще не там — мы еще так далеко, что об этом я и не думаю. Начиная со следующего дня я принимаюсь выбивать из командующего силами вермахта разрешение прибрать к рукам какую-нибудь отборную часть. Но разрешение, как известно, — это еще не все. Старики- ветераны, которых предлагают сперва, меня не привлекают; батальон рекрутов, которых подсовывают затем, тоже никак не вызывает у меня повышенного интереса. Раз уж может так статься, что придется броситься на штурм цитадели французов после весьма поспешной подготовки и во главе незнакомых мне частей, то по крайней мере я имею право рассчитывать на опытных подчиненных!
После утомительных переговоров с несколькими офицерами главного штаба я наконец добиваюсь следующего: вместо требуемого батальона мне выделяют две роты, но зато — из новой дивизии «ваффен СС „Хохенштауфен“. Случайно в тот же день я познакомился с командиром этой дивизии. Когда мне удалось в конце концов убедить его в исключительной важности нашей миссии, он обещал направить мне тщательно отобранных людей и с ними двух своих капитанов. Должен сказать, он сдержал слово. Всего через несколько дней по прибытии подразделений на маленький аэродром к северу от Виши, который я определил как место дислокации резерва, у меня возникла счастливая уверенность, что с этими людьми наша операция пройдет совершенно спокойно.
Точно так же урегулировав некоторые детали, связанные с транспортировкой моих людей, на следующий день я вместе с фон фолькерсамом еду к Виши. Ради предосторожности мы выдаем себя за гражданских лиц и устраиваемся в самом городе, не привлекая внимания, — теперь можно присмотреться повнимательнее к топографии местности.
На следующий день мы «прошлись» по городу в сопровождении нашего «хозяина», офицера службы безопасности, тоже в штатском. Естественно, наш особый интерес вызвали улицы и здания, примыкающие к правительственному кварталу. Правительство располагалось в самом центре, в одном из огромных отелей, который соединялся с другой группой жилых домов крытым переходом на высоте первого этажа. Этот переход в моем плане играл немаловажную роль. Фасад одного из этих жилых домов был обращен к городскому парку, а другой выходил на большую площадь.
Столь обширное протяжение облегчало нам как проникновение, так и быстрое рассредоточение сил. Однако нам на глаза попались две весьма современные постройки на площади, довольно маленькие, которые, как нам сказали, занимают войска охраны, подчиняющиеся напрямую французскому правительству. Солдаты, которые нам встречаются то тут, то там, создают впечатление дисциплинированных и хорошо вооруженных, и, кроме того, ими руководят прекрасно обученные командиры. Итак, здесь нам следует ожидать крепкой обороны, — по крайней мере застать всех врасплох не удастся, и у кого-нибудь из офицеров найдется время отдать соответствующий приказ.
Когда мы неспешно возвращаемся к нашему жилищу, я внезапно становлюсь молчаливым и мрачным. Дело в том, что я пришел к весьма унизительному для себя выводу: я просто глупец, невероятный глупец! Все это утро мы вели себя как совершенные болваны, а вовсе не так, как полагается офицерам секретной немецкой службы и тем более — командирам частей, действующих на территории противника. И как нам только в голову пришло — отправиться на прогулку в обществе этого офицера полиции, который должен быть известен всем и каждому в городе? Уж не говоря о том, что, возможно, после освобождения Муссолини местная пресса растиражировала фотографии моей рябой физиономии! Короче, я собой весьма недоволен: следует признать, что мне многому еще нужно учиться…
В течение всего времени после полудня я заводил контакты с различными служащими и офицерами немецких служб в Виши, только чтобы примерно разобраться в ситуации. Сначала юный атташе посольства — сам Абетц в этот момент отсутствовал — разъяснил мне две теории прямо противоположного свойства, которые вызрели в недрах нашего министерства иностранных дел. Согласно мнению одних мыслителей, французы совершенно ничего не затевают и, следовательно, у нас нет ни малейших оснований для интервенции. По предположениям других, мы должны перевести правительство Петэна, по согласию или же силой, в Париж. Таким образом, старый маршал найдет себе укрытие от веепроникающих голлистских идей и, кроме того, попадет под немецкое влияние, что, безусловно, скажется с лучшей стороны на развитии французско-немецких отношений. Эта вторая группа теоретиков, как поговаривают, даже уже приготовила какой-то замок к северу от Парижа для размещения маршала.
Мой второй собеседник, офицер секретной армейской службы, следовательно один из подчиненных адмирала Канариса, охотно поделился всей информацией, которой располагал. Это была причудливая
