– У меня не было выбора, – пробормотал Тэлл. – По правде говоря, даже заметка в бюллетене не помогла бы мне, если бы я лично не донес префекту на Руфа.
– Так, значит, и это твоих рук дело! – возмущению мальчиков не было границ.
– Да, – признал Тэлл. – На следующее утро я приказал отнести меня на Форум на носилках и ждал возле тюрьмы, чтобы собственными глазами убедиться, что Руф арестован. Но время шло, солнце всходило все выше и выше, и я начал волноваться, что аресту что-то помешало.
– Мы помешали, – торжествуя, объявил Муний.
– Я все больше беспокоился: вот-вот должно было прийти известие о победе. В конце концов я не выдержал и приказал носильщикам доставить меня к префекту, где обвинил Руфа в осквернении храма. Я попросил префекта сохранить мое имя в тайне, чтобы не задеть чувств моего друга Претония.
Мальчики были поражены таким коварством.
– Ты злой человек, – объявил Флавий.
– А что я мог сделать? – Тэлл вновь принялся стонать, как будто испытывал страшную боль. – Неужели вы не понимаете, в какое ужасное положение я попал?
Его голос понизился до шепота, но мальчиков это нисколько не тронуло.
– Почему ты не убежал? – спросил Антоний.
– Мне не хотелось отказываться от комфорта, к которому я привык, – сказал Тэлл. – Я бы скорее предпочел покончить с жизнью.
– Так бы и сделал, – презрительно заметил Муций.
– Легко сказать. Подожди, пока сам не разбогатеешь в один прекрасный день.
– Когда я разбогатею, я буду творить только добрые дела, – с убеждением заявил Муций.
– Наверное, когда Руф попал в тюрьму, ты подумал, что теперь ты в безопасности, не так ли? – язвительно спросил Публий.
– Да, – согласился Тэлл.
– Ты не подумал о нас, – сказал Муций.
– Сначала не подумал, – признался Тэлл. – Но когда вы явились сюда с цепью, я заволновался. Вы меня застали врасплох, так как я и не подозревал, что выронил цепь. В панике я потерял контроль над собой и вышвырнул вас вон.
– А еще ты швырнул в нас змеями! – напомнил Флавий.
– Они не ядовитые, – заверил его Тэлл. – Мне просто хотелось напугать вас.
– Зачем тебе нужны змеи? – спросил Юлий.
– Я хочу, чтобы люди, которые сюда приходят, боялись меня.
– Хм, а мы вовсе не испугались, – похвастался Антоний.
– Почему ты не избавился от цепи? – спросит Муций.
– Этот талисман приносит удачу, мне его подарили на Востоке, – ответил Тэлл.
– Но тебе он удачи не принес, – заметил Публий.
– Я пристегнул цепь обратно к плащу и отнес его во дворец. Мне казалось, что там его никто не найдет.
– А я нашел, – сказал Антоний. – Что ты подумал. когда я пришел во дворец?
– Я сразу понял, что письмо – только предлог, – сказал Тэлл. – Я хотел напоить тебя, чтобы ты разговорился.
– А я вовсе и не опьянел, – заявил Антоний, – мне даже плохо не было.
– Когда я обнаружил, что плащ из спальни исчез, я понял, что вы идете по моим следам. Я рассчитал, что вы выследите меня здесь, и расставил ловушку: нарочно не закрыл заднюю дверь, чтобы заманить вас сюда.
– Ты хотел убить нас, – бросил обвинение Антоний.
– Нет, нет, – возразил Тэлл. – Сначала я хотел выяснить, знаете ли вы, что я – Лукос. Убедившись, что вам ничего не известно, я взял на себя вину как Лукос, чтобы отделиться от Тэлла. Вот почему я сказал вам, что отправляюсь к себе на родину. Я собирался запереть вас здесь, чтобы вы не смогли выследить меня и увидеть, куда я ушел. Лукос исчез бы, а Тэлл оказался бы в безопасности.
– Очень ловко, – заметил Юлий. – Но мы отправились бы к префекту и сказали, что Лукос – преступник; мы привели бы префекта сюда и показали ему табличку и книги Ксантиппа, тогда бы Руфа освободили, а он бы сказал, что ты – Лукос.
– Вы бы опоздали, – произнес Тэлл со странным злорадством. – Прежде чем идти сюда, я отправился в тюрьму и подкупил стражника, чтобы тот отослал Руфа на галеры сегодня ночью. Корабль отходит завтра на рассвете и будет в плаванье не меньше года. Вам никогда больше не увидеть Руфа.
Мальчики побледнели. Руф долго не выдержит тяжелую жизнь галерного раба.
– Убийца! – выпалил Муций.
Тэлл лицемерно вздохнул.
– Вам не следовало совать нос в мои дела, – сказал он. – Но вы еще можете спасти Руфа, – добавил он,
