запарившаяся, Джуди села на кровать девочки и сжала ее ладошку:
— Так, Пенни, теперь — молитва.
Мисс Пенелопа Фоссет была одета в бледно-голубую пижаму. Вокруг ее очаровательной головки прихотливо вились темные кудри. У нее были маленькие розовые ушки и личико сердечком, неправдоподобно синие глаза и неправдоподобно длинные и черные ресницы. Щеки пылали ровным густым румянцем. Распространяя вокруг себя тепло, влагу и аромат лавандового мыла, девочка опустилась на колени рядом с Джуди, склонила голову на сложенные руки и издала долгое, пронзительное мычание. Если засмеешься — все, пиши пропало! Джуди закусила губу — иногда это помогало.
— Пенни! Я сказала, молитва!
Синий глаз открылся, глянул на нее с упреком и снова захлопнулся.
— Это такая молитва. Я — коровка. Они так молятся.
Чтобы убедить Пенни вернуться в человеческое обличье, понадобилась четверть часа. И даже тогда вслед за заключительным «Аминь!» тихонько прозвучало непокорное «Муу!». Джуди, сделав вид, будто не слышала, запретила дальнейшие разговоры и отправилась в ванную отмываться. И только она подумала, что в жизни не выглядела хуже, чем теперь, раздался звонок. Джуди пришлось выйти из ванной и впустить Фрэнка Эбботта.
Они вместе готовили омлет в крошечной кухне Изабель. Уютная домашняя работа — нет лучшего способа растопить лед. К тому моменту, как Фрэнк стал накрывать на стол, а Джуди обозвала его идиотом, за то что он уронил масленку, у обоих возникло ощущение, будто они уже не один год женаты. Фрэнк прямо заявил об этом за омлетом, который отлично удался и приготовления которого сопровождались не одной волнующей сценкой. Его бойкий язык на этот раз не подвел. Но если молодой человек надеялся в ответ на дерзкую фразу увидеть вспыхнувшие щеки, то, вероятно, был разочарован. Мисс Эллиот, ничуть не смутившись, согласилась:
— Да, очень похоже. Только это слишком скучно.
— Это не может быть скучно, когда ты с тем, кто тебе нужен.
Джуди протянула ему томатный соус.
— А сразу не поймешь, что это скучно, а потом бывает слишком поздно. Я хочу сказать, нам обоим нравится этот соус, но если бы нам пришлось есть его каждый день еще сорок или пятьдесят лет, то от него бы просто тошнило.
— Дитя мое, у меня от твоих слов мурашки по спине! Могу тебя уверить, что во мне по крайней мере еще тридцать разных привкусов — как говорится в рекламе супов и желе. А если тебе будет мало и тридцати, ты всегда можешь смешать их — вариантов масса. К тому же у меня очень живой ум — я способен изобрести и новые ароматы. У тебя неверные понятия. Скука живет внутри нас, в этом повинны склонность вариться в собственном соку, запирать окна своей души, чтобы в них не проникла ни одна новая мысль, и прочее, и прочее. Итак, я тебя предупредил!
— Спасибо! — Голос ее звучал кротко, но глаза — дразнили. Заметив, что Фрэнк собирается продолжить, Джуди с самой неотразимой из своих улыбок спросила:
— И скольким девушкам ты это говорил?
— Это только что пришло мне в голову. Им не повезло.
Что-то заставило Джуди произнести следующую фразу чуть поспешней:
— Завтра мы уезжаем.
— Мы?
— Мы с Пенни.
— Куда?
Почувствовав, что все подводные камни остались позади, Джуди наконец расслабилась. На лице ее вновь заиграла улыбка, отчего на щеках появились очаровательные ямочки.
— Мы собираемся устроиться на работу горничной.
— Что?
— Горничной. В маленькой спокойной деревушке — из-за Пенни. Из пострадавших там — одна коза на дальнем поле.
— Ты сказала, горничной?
— Да. Только не говори, что я могу найти что-то и поприличней — все так говорят. Сначала подумай, в какой я ситуации. Если бы у меня не было Пенни, я могла бы устроиться в дюжину разных мест. Но если бы ее не было, меня бы призвали в армию. Пенни у меня все-таки есть, и это факт. И я собираюсь остаться с ней, это тоже факт. А разложив эти факты по полочкам, ты поймешь, как это поняла я, что единственная работа, на которую можно рассчитывать, имея на руках ребенка, — работа по дому. И к тому же все остальные места заняты, потому что люди сейчас готовы работать где угодно и кем угодно. Подумай только, как мило — полисмен и горничная ужинают вместе!
Фрэнк не засмеялся, только глянул на кончик своего длинного носа.
— Это необходимо?
Джуди кивнула.
— Да. У меня нет ни гроша. Тетя Кэти жила только на ежегодную ренту, хотя этого никто не знал. К тому времени, как я заплатила все долги, у меня ничего не осталось. у Джона Фоссета была только зарплата, так что у Пенни теперь нет никаких средств, кроме крохотного пособия, и я не хочу трогать эти деньги, чтобы было чем потом платить за ее школу.
Фрэнк задумчиво крошил кусочек хлеба. Ну почему Нора и Джон Фоссет должны были погибнуть в этой чертовой бомбежке и оставить на шее у Джуди свое надоедливое чадо! Он спросил сердито:
— И куда ты едешь?
Отодвинув хлеб, Джуди велела Фрэнку перестать зря расходовать продукты. А потом с плохо скрытой гордостью ответила:
— Звучит совсем неплохо: мы с Пенни будем жить вместе с семьей, потому что… Подозреваю, что кухарка и дворецкий сразу всполошились и заявили, что у себя нас не потерпят. Семья состоит из двух мисс Пилигрим и племянника-инвалида. Дом называется «Приют пилигрима», а деревня — Холт Сент Агнесс, и…— Она не договорила, потому что Фрэнк стукнул по столу и заорал — Джуди и не подозревала, что он умеет так орать:
— Тебе нельзя туда ехать!
Просто Джуди мгновенно превратилась в «мисс Эллиот». Хотя их с Фрэнком по-прежнему разделял только обеденный стол, но взгляд ее и вскинутые брови недвусмысленно давали понять, что отныне Фрэнк низведен в самый низ. Убийственно сдержанным, холодным тоном Джуди поинтересовалась:
— Почему же?
Фрэнк же потерял всякую сдержанность. Слегка отстраненное безразличие, которое он так любил использовать в качестве щита, улетучилось. С ошеломленным видом он повторил:
— Джуди, тебе нельзя! Послушай, не надо на меня так смотреть! Ты не можешь туда ехать!
— Почему это? Чем плохи эти дамы? Одна мисс Пилигрим приезжала в город, чтобы со мной встретиться. По-моему, вполне симпатичная. Ты с ними знаком?
Фрэнк кивнул.
— Это, вероятно, мисс Коламба. У нее-то все в норме — по крайней мере, я так думаю. — Фрэнк с силой пригладил волосы и наконец взял себя в руки. — Выслушай меня Джуди. Помнишь, ты всегда мне говорила, что ни у кого из твоих знакомых нет такого количества двоюродных братьев и сестер. И я думаю, ты права. Так вот, кое-кто из них живет как раз рядом с приютом святой Холт Сент Агнессы, так что я знаю Пилигримов всю свою жизнь. Мы с Роджером вместе учились в школе.
— Ну, он, наверно, в этом не виноват, — живо вставила Джуди.
— Не валяй дурака! Я говорю серьезно и хочу, чтоб ты послушала. Роджер только что вернулся домой с Ближнего Востока. Его захватили в плен итальянцы, он сбежал, на время попал в госпиталь и до сих пор находится в увольнении по болезни. Я сам только что из увольнения — болел гриппом. Я гостил у своих родичей в Холт Сент Агнесс и много общался с Роджером. — Фрэнк замолчал и жестко посмотрел на Джуди. — Обещаешь держать язык за зубами? То, что я собираюсь тебе рассказать, в сущности, известно всей деревне, но я не хочу, чтобы Роджер решил, будто я распускаю сплетни. Он отличный парень, но немного мрачный и чертовски боится пересудов и паники. Я бы и не стал ни с кем это обсуждать, но… но
