тебе нельзя туда ехать.
Джуди сидела напротив него, поставив локти на стол и опустив подбородок на руки. Щеки ее покраснели, в глазах светилась настороженность.
— Почему? — снова спросила она.
Фрэнк заколебался. Это было настолько необычно, что он ощутил страх. Привычное бесстрастное самообладание покинуло его в самый ответственный момент. Он чувствовал себя как человек, который, придя домой, вдруг обнаружил, что вся мебель исчезла. Фрэнк так испугался, что не нашел ничего лучше, чем сказать:
— Там случаются всякие вещи.
— Какие вещи?
Чертовски трудный вопрос! Слишком широка была пропасть между тем, что Фрэнк мог облечь в слова, и тем, что не мог. А позади всего этого маячила еще одна отвратительная, раздражающая мысль: наличие этой пропасти стало очевидным лишь тогда, когда он выяснил, что именно Джуди собирается ехать в «Приют пилигрима». Если бы на ее месте оказался кто-то другой, Фрэнк и не подумал бы забивать себе этим голову. Джуди повторила свой вопрос: — Так какие же вещи? — Несчастные случаи… или не совсем случаи… Роджер думает, что тут нет никакой случайности. В его комнате обвалился потолок. Если бы он не заснул с книгой в своем кабинете то был бы убит. Другая комната загорелась — Роджер был внутри, — а дверь заело, и он чудом успел выбраться. Джуди не отрывала глаз от его лица. — Кому принадлежит этот дом? — Ему. — Он и есть племянник-инвалид? — Нет, это Джером. Он его кузен, намного старше Роджера. Совершенно без денег. Они взяли его на свое попечение, держат для него сиделку. Очень дружная семья. — Может быть, он — или Роджер — со странностями? Не мог ли кто-нибудь из них все это устроить? — Не знаю. Если исходить из того, что они нормальны, то на них это не похоже. К тому же оба происшествия могли быть случайностями. Первый раз забыли закрыть кран, вода перелилась, затопила все, и от этого обвалился потолок. Второй раз Роджер заснул перед камином, а вся комната была завалена бумагами, которые он разбирал. Из огня могла выскочить искра. — Это все? — спросила Джуди. Уловив в ее голосе легкую насмешку, Фрэнк разозлился и сказал больше, чем намеревался:
— Роджер не верит, что смерть его отца была случайностью. — Почему? Фрэнк дернул плечом. — Старший Пилигрим уехал верхом и не вернулся. Его нашли со сломанной шеей. Его кобыла вернулась домой вся в пене. А старый грум сказал, что под седлом была колючка, но так как она свалилась в заросли шиповника, вроде бы ничего удивительного. Только получается, что слишком многое приходится объяснять, тебе не кажется? Я не хочу, чтобы ты туда ехала. Фрэнк увидел, что Джуди нахмурилась, но гнева в ее глазах не было.
— Это, знаешь ли, не так просто. Все говорят, что кругом миллионы вакансий, но это не так. Только не с Пенни на руках. Даже теперь люди не хотят, чтобы в доме был ребенок — можно подумать, что ты просишь разрешения привезти с собой тигра. И все они, похоже, уверены, что Пенни — моя незаконная дочь. Когда я рассказываю им про Нору и Джона, у них на лице появляется выражение «слышали мы уже эти сказочки!». Я уже собиралась ездить на собеседования с Нориным свидетельством о браке и со свидетельством о рождении Пенни, только что толку, даже тогда люди все равно будут подозревать обман. И тут я увидела объявление мисс Пилигрим и ответила на него. И она мне понравилась, а деревня — милая и спокойная. И в любом случае я уже не могу отказаться. Завтра мы туда едем. Так что все бесполезно, Фрэнк.
Фрэнк понял, что с ее решением придется смириться. И словно камень лег на его сердце.
Джуди оттолкнула стул и поднялась.
— Я очень тронута твоей заботой. — Ее тон, вновь беспечный, означал, что тема закрыта.
Пока они вдвоем убирали со стола, чувство напряжения исчезло. И вскоре Джуди уже расспрашивала Фрэнка о жителях Холт Сент Агнесс, о его кузенах, а он сказал, что напишет им и сообщит о ее приезде в «Приют пилигрима». Затем добавил:
— Тебе понравится Лесли Фрейн. Она живет в деревне, в нескольких шагах от «Приюта». Оба дома стоят по правую сторону на деревенской улице. Лесли очень хорошая.
— Это одна из твоих кузин?
— Нет, местная богатая наследница. Довольно застенчивая и немолодая. У нее куча денег и большой дом. У нее там живут человек двадцать эвакуированных. Собиралась замуж за кузена Пилигримов, но так и не вышла…
Фрэнк чуть было не начал рассказывать историю о Генри Клейтоне, но вовремя спохватился. Джуди решит, будто он нарочно сгущает краски, а это совсем ни к чему. Он резко переменил тему:
— Если ты наткнешься на некую мисс Силвер, в доме или в деревне, то знай: она — мой очень хороший друг.
Джуди одарила его сияющей улыбкой.
— Как мило. Пожалуйста, расскажи мне о ней. Кто она?
Фрэнк тут же стал самим собой — в глазах опять заблестела насмешка, голос обрел обычную небрежную медлительность.
— Она — уникальная, единственная в своем роде. Я готов сидеть у ее ног, замирая от благоговения. Думаю, с тобой то же случится.
Джуди подумала, что нет уж, не дождется, но продолжала заинтересованно улыбаться, внимая его панегирику:
— Ее зовут Мод — как у Теннисона, чью поэзию она страстно обожает. Если ты, забывшись, прибавишь к ее имени 'и', она со временем тебя простит, потому что у нее доброе сердце и высокие принципы, но для этого придется постараться.
— О чем ты?
— Моди. Я ее просто обожаю. Раньше она была гувернанткой, но теперь она — частный детектив. Современницей лорда Теннисона ей, конечно, не стать, но она прикладывает все усилия, чтобы ею казаться. Я велел Роджеру к ней съездить, так что она, возможно, навестит вас. И если это произойдет, мне будет намного спокойнее. Только помни: ты ничего не знаешь. Она может появиться под видом обычной гостьи, приехавшей в деревню отдохнуть, или что-нибудь в этом же духе, поэтому — никому ни слова. Но если она там, тебе будет на кого положиться.
Вода зашипела, наполняя миску для посуды. Джуди вздернула подбородок.
Глава 3
Мисс Силвер всегда была склонна усматривать в мелочах перст Судьбы. Впервые она столкнулась с делом Пилигримов уже после того, как придумала совершенно новый, замысловатый узор для джемпера, предназначенного племяннице Этель ко дню рождения. Это обстоятельство мисс Силвер расценила как вмешательство Провидения, ибо одно дело, невозмутимо звякая спицами, прокладывать свой путь сквозь дебри и трудности, сопряженные с убийством, и совсем другое — ломать голову над сложнейшим узором. Таким образом, ежегодно получаемый Этель Бэркетт джемпер не стал помехой на пути расследования, ибо все потраченные на узор усилия были произведены до столкновения.
Мисс Мод считала большой удачей то, что ей удалось заполучить эту отличную довоенную шерсть. Такая мягкая, такого чудесного оттенка — синий ведь тоже бывает разным, — и никаких карточек не понадобилось, потому что шерсть была извлечена из коробки, стоявшей на чердаке в доме викария, — мисс Софи Фелл прямо-таки заставила мисс Силвер взять ее! А после этого шерсть была заботливо спрятана и защищена от моли флакончиком камфары, так что шерсть была так же хороша, как и в тот далекий день, когда ее спряли.
Петли уже были на спицах, а узор успел крепко осесть в воображении мисс Силвер, когда у парадной двери зазвонил колокольчик и Эмма Мидоус объявила о приходе майора Пилигрима. В комнату вошел худощавый, темноволосый юноша с болезненным желтоватым лицом, он озабоченно хмурился.
А Роджер Пилигрим сразу же припомнил собственных тетушек. Не то чтобы хозяйка квартиры сильно походила на кого-то из них. Просто и она сама, и вся обстановка были продуктами практически той же эпохи, что и его родственницы. У тети Милисент — на самом деле она была сестрой бабки Роджера — были точно такие же ореховые стулья с круглой спинкой, с гнутыми ножками и с тугой обивкой. Только на стульях тети Милли зеленая обивка была сильно выцветшей, а в доме мисс Силвер на стульях красовалась новая ярко- синяя обивка. Обе дамы стремились заполнить каждый дюйм каминных полок и столов — за исключением письменного стола мисс Силвер — огромным количеством фотографий в старинных серебряных рамках.
