собственной спине не осталось живого места, не исполосованного плетью. Да, Картахена! В Картахене он потерял несколько лет жизни. В Картахене живет нежный отец, который зачал Кита в угаре пьяной похоти и бросил потом девушку, которая уступила ему только потому, что любила больше всего на свете. Этот отец, оттолкнувший дитя любви, отхлестал ее плеткой и бросил на растерзание палачам! В Картахене живет человек, обесчестивший единственную женщину, которую любил Кит. Человек, проявивший свою доброту тем, что бросил его умирать в каменоломнях, под плетьми охранников Сан-Лазаро. В Картахене! Да, в Картахене!
Бернардо, видевший переживания Кита, положил ему руну на плечо.
– Полегче, Кит, – сказал он. – Если постоянно думать об этом, можно сойти с ума. Когда настанет срок, все образуется. Кто знает? Возможно, дона Луиса убьют в сражении и тогда…
Он внезапно замолчал, взглянув на Кита. Его пышная золотистая грива откинулась назад, а лицо обращено к небу. Когда он заговорил, то его голос был низким и дрожащим от ярости, так что Бернардо невольно вздрогнул, как от порыва ледяного ветра.
– Вот этими руками, Бернардо, – воскликнул Кит и протянул крепко сжатые кулаки. – Вот этими руками!
– Нет, Кит! – скорбно ответил Бернардо. – Не таи в сердце жажду убийства. Это разобьет его. Я не хочу, чтобы твои руки были обагрены кровью отца. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить твоей душе отправиться в ад.
– Он сломал твою жизнь! – воскликнул Кит. – Разве ты простил его?
Бернардо отвернулся и огляделся вокруг.
– Я простил его, – ответил он. – Сейчас, на пороге старости, я отрекся от алчности, зависти и мести.
Флот величественно плыл через голубое Карибское море. Вокруг не было ни одного вражеского корабля. Любой голландский, английский или испанский корабль завидев их, спешил поставить все паруса и как можно скорее убраться с дороги. 13 апреля они увидели материк в четырех милях восточнее Картахены. Эскадра собиралась у Самбии.
Кит знал, что было глупо атаковать стены со стороны Теназы, но предполагал, что такой человек, как де Понтис, мог пренебречь очевидным и пойти на такое сумасшествие. Но даже для него было сюрпризом, когда восемьдесят четыре пушки «Скипетра» сделали предупреждающий залп в сторону берега и от борта корабля отошли лодки.
Под стенами кипел прибой, так что первые лодки перевернулись. Остальным удалось подобрать полузатонувших солдат, когда сигнал со «Скипетра» приказал им вернуться. Было просто чудом, что шести лодкам удалось вернуться под защиту борта большого корабля. «Скипетр» поднял их на борт и отошел на юг, I; каналу Бока-Чина. Он отошел дальше в море, продолжая на ходу вести огонь, но выстрелы не достигали цели. Тогда «Святой Луис»и «Форт» сделали поворот и открыли огонь из всех своих пушек. Кит видел, как стены окутали клубы дыма, но когда они развеялись, стало заметно, что стены совершенно не пострадали. «Форт» почти сразу же сел на мель, а «Святой Луис» заскреб килем о дно.
Но «Провидение» со своей мелкой осадкой мог, кажется, двигаться и по росе, так что Кит двинулся вперед и обрушил огонь своих мортир на стены и на город. Это была последняя атака, потому что пушки Теназы открыли, наконец, ответный огонь, и Киту, повинуясь сигналу со «Скипетра», пришлось отойти назад.
На ночь они бросили якорь в Самбии, и весь день 14 апреля был потрачен на бессистемную бомбардировку стен, но в полдень пятнадцатого все корабли бросили якорь полукругом в двух милях от крепости и перекрыли вход в канал Бока-Чина. Фрегат «Мари» протиснулся в сам канал и бросил якорь в самой узкой точке, так что любой испанский корабль, который попытался бы прорваться, попадал под огонь всех пушек французской армады.
Ближе к вечеру, подкрепившись стаканом рома, Кит отправился на «Неистовый», где собрались офицеры флота. Кит заметил среди офицеров внушительную фигуру Дукассе, а рядом с ним Палли, который командовал неграми. Среди других офицеров был Беамонт, командовавший бригадой Санто-Доминго. Де Понтис собирался отправить самых храбрых мужчин Санто-Доминго в первый же пролом, чтобы сохранить своих придворных фатов для Версаля.
Оглядевшись еще раз, Кит заметил юного шевалье де Понтиса, племянника командующего. Кит уже заметил, что по крайней мере этот юный аристократ был настоящим мужчиной. Кит отозвал Бернардо в сторону.
– Ты примешь командование, – сказал он. – А я присоединюсь к атакующим.
– Кит, – начал Бернардо, но Кит остановил его движением руки.
– Это приказ, Бернардо, – спокойно сказал он, – а не тема для дискуссий.
Бернардо отсалютовал своему молодому капитану, но в его глазах появилось несчастное выражение. Отпустить Кита на берег одного было совершенно немыслимо! Сколько лет он сражался бок о бок с этим золотым морским ястребом? Он печально покачал головой. Нельзя позволять себе задумываться об этом.
Садясь в лодку, Кит с внезапной, ясностью вспомнил о Розе. Атака будет опасной, может быть даже самоубийственной. Впервые в жизни Кит испытывал отвратительное смущение, потому что не хотел умирать. По крайней мере не теперь, когда он должен вернуться к Розе… Бианка отпустит его. Она должна отпустить его. Он наконец отомстит за смерть матери, Дукассе вознаградит его за услугу, и все будет хорошо.
В ночь перед штурмом в самом узком месте перешейка высадилось около восьмидесяти негров. Дукассе приказал расставить часовых через каждые несколько ярдов от берега океана до берега залива, чтобы помешать любой попытке помощи Сан-Луис де Бока-Чина. Кит высадился вместе с молодым де Понтисом и прошел до лагеря негров, расположенного почти у самого флота.
По дороге Кит позаимствовал мушкет у одного из солдат. Солдат пришел в замешательство при виде богато одетого джентльмена и, не сопротивляясь, отдал оружие. Очень спокойно Кит вышел из лагеря. Во всем своем великолепии он лег на живот и пополз как можно ближе к стене. Услышав позади себя какой-то шорох, он уже было вытащил кинжал, но тут рядом с ним появился шевалье де Понтис, так же богато одетый и ухмыляющийся…
Кит улыбнулся в ответ, и они переключили внимание на стены. Почти сразу же они заметили часового, но Кит ждал появления массивной фигуры капитана охраны, человека, который прописал ему индейское лечение. Наконец он поднял мушкет и выстрелил. Капитан охраны пошатнулся и в судорогах свалился на руки своих солдат.
Со стены ответили огнем, но он был совершенно беспорядочным, потому что солдаты не имели ни малейшего представления о том, откуда раздался выстрел. Затем, как бы в ответ, с моря раздался гром пушечных выстрелов. «Святой Лукас» открыл огонь, и его поддержал «Форт». Полминуты спустя все окрестности содрогнулись от грохота. Они оба знали, что «Скипетр» произвел бортовой залп.
Они лежали в грязи и громко смеялись, а их голоса заглушались громом пушек.
Сейчас все начнется. Сейчас все действительно начнется.
ГЛАВА 27
28 апреля каждый в Картахене понимал, что город обречен. Форт Сан-Луис де Бока-Чина был захвачен французами с удивительной легкостью одновременной атакой с моря и суши. Их немного утешило только то, что старый Санчо Джимено сражался, как дьявол, так что де Понтис вернул ему шпагу и отпустил со всеми подобающими почестями и церемониями.
У них была слабая надежда на разногласия между французами и пиратами, но и она не оправдалась. Правда, де Понтису пришлось со шпагой в руке гнать пиратов в атаку на форт, когда они бежали с поля битвы. Правда, ему пришлось привязать одного флибустьера к столбу и на глазах остальных отхлестать плетью. Но однако они каким-то образом вновь обрели свою смелость и взяли холм Попа подобно легиону дьяволов.
Сан-Лазаро был атакован объединенными силами пиратов и солдат, и раненные в этой битве испанцы рассказывали, что видели в передовых рядах атакующих юного золотоволосого дьявола, который прежде был пленником Сан-Лазаро. Каждый знал, что этот человек, странным образом похожий на графа дель Торо, потом был переведен в Бока-Чина и погиб там.
